— Какого черта?! Что ты тут делаешь, сынок? — крикнул он.

— Он мне помогает, — сказал Берт, медленно вылезая из другой двери машины. Его предупредительно поддерживал шофер такси. — Опусти его, Роджер. И потом, у тебя и твоего друга остается только две минуты, чтобы убраться из моих владений.

— Из ваших владений? — переспросил, улыбаясь, человек в костюме. Он посмотрел на Роджера. — Я так не думаю.

Берт расхохотался, блеснул его золотой зуб.

— Еще одна прыткая задница из города, которая не выучила урока, — сказал он. — Быть может, мне стоит представиться? Я — Альберт Сэлуэй.

— Сэлуэй? — повторил человек. — Сэлуэй!

Он посмотрел на Роджера Сэлуэя, и с его лица сошли улыбка и безмятежность. Теперь и он рассердился.

— Роджер, кто он вам? Может ли он каким-то образом претендовать на эту землю?

— Он мой пра-прадедушка, — пробормотал Роджер, стараясь не смотреть в глаза человеку в костюме и не отвечая на второй его вопрос.

— Это моя земля, — повторил Берт. — И была таковою почти семьдесят лет. И, как я уже сказал, у вас есть всего одна минута, чтобы убраться прочь из моих владений.

— Что ж, мы, кажется, начали с неверной ноты, — сказал бизнесмен, снова пытаясь улыбнуться. — Позвольте и мне представиться. Я — Джон Рэйгюл, представитель Первой Службы Космических Кораблей. Мы планируем построить здесь космодром. Нам нужен этот холм, поскольку… ну, он необходим для запуска кораблей.

Роуэн был поражен. Он впервые слышал о том, что Гора может быть использована для запуска спутников. Его очарование космосом было почти столь же велико, сколь и любовь к Горе, и в какой-то момент он подумал, что здорово иметь космодром рядом с домом. Но потом вспомнил, что они, в любом случае, переедут в Сидней и что космодром будет построен здесь только в том случае, если они потеряют Гору.

— Гора не продается, — сказал Берт. — Вы можете строить свой космодром в любом другом месте, мистер Рэйгюл. Таких мест множество.

Он оперся на одну палку, а другой широко обвел шепчущие на ветру огромные серые каучуковые деревья, стоящие подобно армии гигантов.

— Здесь есть деревья, которым по сто лет, — сказал Берт. — Здесь животные, которые сбежали из города. Птицы, которых вы больше нигде не сыщете. Здесь — в каждом камне и в красной глине, в коре деревьев и в листьях, в муравьях и пауках, в кенгуру и ехиднах — свои сказки. Вы построите космодром, и все они уйдут отсюда навсегда. А теперь у вас остается лишь тридцать секунд. Роджер, можешь повесить замок на ворота.

— Черта с два я повешу! — сказал Роджер. Он кинулся к старику и, казалось, хотел его встряхнуть, но увидел шофера такси, который наблюдал за этой сценой, — татуировка в виде змеи на его предплечье подергивалась вверх-вниз. И тогда Роджер наклонился к деду и зашептал:

— Берт, мы можем продать это место за три миллиона долларов! Три миллиона! Нам больше никто никогда не предложит таких денег!

— Эта земля не продается, — сказал Берт. — В любом случае, нам здесь не нужен космодром!

— Что ты городишь, старый дурак! — рявкнул Роджер. — Три миллиона! И я ПРОДАМ это, даже если должен буду для этого объявить тебя выжившим из ума и недееспособным!

— И все-таки, она не твоя, ты не можешь ее продать, — сказал Берт. Он поднял палку и слегка толкнул ею Роджера.