— А поскольку у вас ненаучная культура, вам не приходило в голову провести систематические исследования, чтобы научиться? — спросил Руори.

Треза, смотревшая на свой город, обернулась к нему.

— Тебе легко говорить, — закричала она, — Вам не приходилось веками отбиваться от монгов на севере и рауканианцев на юге. Вам не потребовалось тратить двадцать лет и десять тысяч человеческих жизней на строительство каналов и акведуков, чтобы голод косил чуть меньше людей. У вас не преобладают пеоны, способные лишь к черной работе, не умеющие позаботиться о себе, потому что никто не научил их, как это делать, потому что их существование — слишком большое бремя для нашего народа. Вам легко разъезжать по морям со своими полуголыми докси и шутить над нами. Что бы вы сделали, С’ньор Всемогущий Капитан?

— Замолчи, — одернул Доноху. — Он спас нам жизнь.

— Пока, — добавила она сквозь зубы и слезы. Одна крошечная танцующая туфелька топнула о палубу.

Совершенно не к месту Руори спросил себя, что могло означать слово «докси». Оно было, видимо, уничижительным. Может быть, она имела в виду вахинь? Но разве для женщины существует более почетный путь заработать приданое, чем этот, когда она подвергает себя всем опасностям плавания бок о бок с мужчинами, в поисках новых культур и цивилизаций? А что же Треза собирается рассказывать дождливыми вечерами своим внукам?

Затем он спросил себя, почему она волнует его. Он и до этого заметил странное, почти ужасное напряжение, существующее в отношениях между мужчинами и их женами у многих мейканцев, словно супруги были друг другу чем-то большим, чем уважаемыми друзьями и партнерами. Но какие иные отношения были возможны? Психолог мог бы это знать, что до Руори, то он был в полном неведении.

Чтобы в голове просветлело, он ею потряс и вслух сказал:

— Сейчас не время для негородского поведения. — На спаньоль ему пришлось использовать другое слово, несколько отличавшееся оттенком значения. — Надо решать. Вы уверены, что мы не сможем отразить набег пиратов?

— Нет, если только С’Антон не свершит чудо, — ответил Доноху безжизненным голосом.

Потом, резко выпрямившись, он продолжал:

— Вы можете сделать для нас лишь одно, С’ньор. Сейчас же отчалить с женщинами на борту, а среди них есть дамы высокого происхождения, которых нельзя подвергнуть позорной продаже в рабство. Отвезите их на юг, в порт Ванавато, кальде которого позаботится об их благополучии.

— Я не люблю спасаться бегством, — возразил Руори, глядя на людей, лежавших на причале.

— С’ньор, но это же дамы! Во имя Господа, сжальтесь над ними!

Руори обвел внимательным взглядом благородные бородатые лица. Он был в долгу перед этими людьми за их гостеприимство и не видел другого способа отплатить им добром.

— Если вы настаиваете, — медленно согласился он. — А как же вы?

Юный дворянин поклонился ему, словно королю.

— Наши молитвы и благодарность пребудут с вами, мой господин капитан. А мы, мужчины, разумеется, вернемся, чтобы продолжить бой. — Он расправил плечи и скомандовал, как на параде: — Внимание! Стройсь!

На палубе послышалось несколько поспешных поцелуев, а потом мейканские мужчины спустились по трапу и двинулись в город.

Руори ударил кулаком по гакаборту.

— Если бы у нас был другой выход! — пробормотал он. — Если бы я мог что-нибудь сделать. — И добавил, почти с надеждой: — Как, по-вашему, бандиты могут напасть на нас?

— Только, если вы останетесь здесь, — ответила Треза.