Поэтому я и вызвался добровольцем, даже бросал жребий, чтобы мне досталось это задание. У Службы были и другие на это место, некоторые из них, возможно, лучше подготовленные, чем я. Но у нас всегда так не хватает рабочей силы, что мне пришлось недолго упрашивать. Когда они там у себя, в Веллантоа, наконец увидят, как нам недостает людей, в то время, как наша работа поважнее любой другой?

Я собрал инструменты, поднялся и повесил стропу на входной люк. Корабль резко накренился. Перекрестные течения рвали нас на куски, как стая хищных рыб — останки кита. Но я этого почти не замечал, в последний раз оглядывая себя.

Могу себя описать: я высокий для мейканца, каковым себя считаю, причем это отнюдь не невозможно, вы и сами бы заметили эту шутку генетики, наградившей половину моих предков носом, как у иннийца, и кожей цвета меди. Язык и манеры: когда я был моряком, то мне часто приходилось бывать в мейканских портах, а поступив на службу, я имел возможность заходить в глубь материка вместе с аборигенами. Кроме того, пустыня, которую редко кто пересекает, образует преграду, отделяющую их от Калифорни. Мои спаньоль и поведение должны сойти. Теперь одежда: рубашка, брюки, форменная куртка, платок вокруг шеи, сомбреро, башмаки — все изношенное и грязное. При себе: свернутая постель, котелок, тощий пакет сухого пайка, кинжал, ножны, висящие сзади на случай, если придется использовать мачете для работы или обороны. Я очень надеялся, что для последнего оно мне не пригодится. Мы учимся пользоваться оружием, кроме того, проходим самые эффективные приемы дзюдо и карате — на тренировках; тем не менее, мысль о том, чтобы вонзить оружие в тело человека, заставляет мои кишки связаться в узел.

Но что же сталось с Вильяму?

Может быть, ничего. Возможно, Надежда была совершенно ни при чем. Мы не могли вызвать вооруженные силы, предварительно не удостоверившись. Даже по Закону Жизни, по нашей конвенции с Главным боссом Саннакрусе даже Маврайская Федерация не может вторгнуться на чужие территории, не вызвав кризиса. Не говоря уже об убитых и раненых, ресурсах и энергии. Мы должны убедиться, что расходы будут оправданы — и вот я блуждаю, рассказывая об этом дочке политика, которая провела столько же времени в Нв’Зеланнии, сколько и на Авайях. Я слишком погрузился в свои мысли, пребывая в ожидании.

— Выравняться! — нараспев дал команду Таупо со своего сиденья впереди меня. Корабль с усилием добивался более ровного киля. Очевидно, альтиметр показал, что мы находимся на расстоянии каната от земли.

Реви, стоявший рядом со мной, стиснул мое плечо.

— Да хранит тебя Танароа, Тома, — пробормотал он в шуме ветра. Он перекрестил меня. — Лезус Харисти да защитит тебя от зла.

Вайроа, рассмеявшись, крикнул:

— И не надо защищать его от акулозубого Нана, его в этих дюнах не сыскать. — Он не может обойтись без шутки. Но он смотрел на меня так, словно хотел похлопать по плечу.

Открыв люк, мы выбросили канат, утяжеленный грузом. Когда лебедка перестала крутиться, я окинул корабль прощальным взглядом. Мне долго не видеть веселых батиков и тапа, если я вообще когда-нибудь их увижу. Если Надежда окажется безобидной, мне придется добираться самостоятельно, на мулах, с караванами, от стоянки к стоянке в Сандаго, где находятся наши агенты. Неудобно было бы представиться маврайским шпионом и попросить разрешения воспользоваться передатчиком, чтобы вызвать воздушный транспорт.