В этот момент, едва ли не последний, я сообразил, что нужно сделать для сохранения ореола своего величия.

— Подождите! — сказал я. — Одну секунду, я кое-что забыл.

Жрецы приостановились и посмотрели на Иерарха, ожидая, что он на это скажет. Он бросил на меня пронизывающий взгляд, его лицо оставалось непреклонно-жестким. Он знал, что все идет нормально, и не собирался давать мне возможность устроить еще какую-нибудь неприятность.

И, кроме того, что-то странное было в его лице и глазах, — словно это не все, словно он еще чего-то ждал. Ареста Кориоула? Наказания Дио? Разгрома толпы? Всего этого и, может быть, еще чего-то. У меня не было времени раздумывать над этим.

— Лорна, — сказал я тихо по-английски, — твой усилитель включен? Я хочу, чтобы ты кое-что сказала этой толпе. Быстро!

Она ответила мне мелодичным нытьем:

— О, Эдди, я не хочу! Лучше пойдем! Я…

На уговоры времени не было. Крепко взяв ее за руку, я вывернул ей мизинец. Наверное, лучше было заломить руку за спину, но это — слишком заметно.

— Больно? — быстрым шепотом поинтересовался я. — Я выверну сильней, если ты не повторишь во весь голос то, что я тебе скажу. Поняла?

Она только взвизгнула от боли и злости, я не обратил на это внимания. Она попыталась вывернуться, но с другой стороны ее крепко держал жрец, который так и не понял, почему она вдруг начала дергаться изо всех сил. Мы крепко держали ее с обеих сторон: Лорна не смогла вырваться.

— Скажи: «Народ Малеско», — приказал я, переходя на малескианский. — Говори, пока я не открутил тебе палец. Народ Малеско!

— Народ Малеско! — яростно крикнула она, и я почти оглох. «Интересно, — подумал я, — где у нее находится усилитель? Спрятан в каком-нибудь зубе?»

— Народ Малеско!

Жрецы даже подпрыгнули от этого рева. Экран перед нами слегка задрожал, мощный звук отдавался эхом под сводами Храма. Лорна стояла спиной к толпе, но и на улицах было слышно, что она говорит.

Иерарх злобно посмотрел на нас, но ему пришлось уступить. Он сделал знак, и захват на моей руке ослаб. Не выпуская пальца Лорны, я повернул ее лицом к толпе.

— Это мое последнее обращение к вам, — диктовал я.

Лорна шепотом выругалась и заговорила по-малескиански тем сочным сладкозвучным голосом, который получила вместе с красивой внешностью.

— Ваш Иерарх — великий человек, — сказал я, не отпуская ее мизинца. Повторяя мои слова, она слегка всхлипнула от ярости и боли, что придало ее речи трогательный, убедительный оттенок.

— Он так много сделал для Малеско, — диктовал я.

— Пусти меня! — прошипела Лорна. — Он так много сделал для Малеско.

— Что Рай удостоил его награды.

— Эдди, я убью тебя! Пусти! Пусти! Что Рай удостоил его награды…

— Слушайте, я обращаюсь к вам, — шептал я. — Слушайте внимательно, так как это величайшая награда, какой когда-либо удостаивался человек. Вы слышите меня, люди Малеско?

Ее речь перемежалась гневным рычанием. Я заставил ее прерваться, и в этот момент раздался ответный рев толпы. Они были с нами. Они понимали — что-то происходит, и мне казалось, что они готовы поддержать все, что бы я ни предложил. Им нечего терять.

— Я была одной из смертных среди вас, — диктовал я, игнорируя рычание Лорны. — Я прожила добродетельную жизнь и после смерти попала прямо в Нью-Йорк. Но ваш Иерарх прожил такую прекрасную жизнь, что Великий Алхимик прислал меня сюда, с тем чтобы забрать его в Рай прямо сейчас!

В середине этой фразы Лорна перестала сопротивляться.