— Мистер Донофрио? — снова окликнул он.

— Да заткнись ты! Я пою, — рявкнул Донофрио.

Мэтью не слышал никакого пения.

И стал терпеливо ждать.

Наконец Донофрио остановил движущуюся лестницу и спрыгнул на пол. Все еще словно не замечая Мэтью, потянулся к вешалке на стене, снял с крючка полотенце, некогда бывшее белым, а теперь серое, в тон носкам, и начал яростно и энергично вытираться. Голову, шею, плечи… От него так завоняло, что Мэтью торопливо отступил на несколько шагов.

— Почти добил эту суку, — хмуро пробормотал Донофрио и начал энергично тереть под мышками.

Мэтью продолжал держаться на почтительном расстоянии.

— Что добили? — спросил он.

— А ты кто такой, а?

— Мэтью Хоуп.

— Знакомое имя, вот только никак…

— Мои помощники, частные сыщики, беседовали с вами в воскресенье утром.

— А, ну да, да… Так чего вам еще надо? Мало, что Мел убили, да?

— Мне очень жаль, что это случилось, — сказал Мэтью.

— Вот поймаю сукиного сына, который это сотворил, и кранты ему! Обещаю!

— Понимаю ваши чувства.

— Да? Как же, как же, понимаете… У вас что, тоже убили девушку?

— Нет, но…

— Тогда советую заткнуться, раз не знаешь, как я себя чувствую по этому поводу!.. И вообще, чего вам от меня надо, а? Я уже рассказал тем хмырям все, что они хотели знать, даже дал им снимки Мел, так какого дьявола еще надобно? Да ведь она, черт побери, умерла!

Он набросил полотенце на лицо. Мэтью ждал. Донофрио повернулся к нему спиной, снял наконец полотенце. И Мэтью догадался — он плакал и не хотел, чтоб это видели. Возле стены лежала на скамье маленькая сумка. Донофрио достал из нее пузырек с «Листерином», открыл пластиковую крышечку, прополоскал рот и сплюнул в полотенце.

— А я пел, когда ты пришел, — буркнул он. — Так, про себя. Фокус такой, научился ему еще в тюряге. Поешь про себя, и все дерьмо кругом словно и незаметно. Я пел ту песню из «Эвиты», довольно сложная мелодия. Дома у меня есть кассета с фильмом, вот и гоняю ее без конца, чтобы послушать музыку. И вообще, жутко хотелось бы трахнуть эту Мадонну, а тебе?.. Вот сейчас, к примеру, когда пел, едва не кончил. А слова… так просто потрясающие! Помнишь, она поет ее, когда впервые встречается с Пероном, а он не кто-нибудь, а диктатор, да. В этой, как ее… Аргентине. Прямо чуть не кончил, а тут ты встрял, как назло…

— Извини.

— Да прекрати ты извиняться всю дорогу! Я же не священник. Какого хрена тебе от меня надобно?

— Ты сказал моим людям…

— Да кто помнит, чего я им там сказал! В такой оборот взяли, черти, куда там!.. Увидели у меня пушку и стали угрожать, что донесут в полицию, тому типу, к которому я хожу отмечаться. Вот найду того сукиного сына, что пришил Мелани, и уж тогда пусть полиция делает со мной, что хочет.

— Полиция расследует это дело, — сказал Мэтью. — Так что давай лучше предоставим властям заниматься им.

— Ну а ты чего тогда приперся?

— Я не ищу убийцу Мелани, мистер Донофрио.

— Нет? Так чего тогда тут делаешь? Ладно, можешь не говорить, я и сам догадался.