— О, да? — Это ее голос, хрипловатый и развратный? Поппи погладила рукой его бицепсы, ощущая, как напряглись под ее пальцами жилистые мускулы.

— О да.

Одним быстрым движением Феликс перевернул ее на спину. Сердце Поппи бешено заколотилось в груди, а возбуждение запульсировало по венам. Проложив поцелуями дорожку вниз по ее груди, Феликс обхватил губами торчащий сосок и втянул его в рот. Не желая оставлять без внимания второй, он до боли сжал его пальцами. Когда он закончил ласкать одну грудь, Феликс начал пощипывать ее, потом водил по ней и нежно посасывал, доводя Поппи до сладострастного забвения.

Поппи потерялась в ощущениях, которые раньше были ей неведомы. Легкие искры наслаждения пробегали вдоль ее спины с каждым движением его шаловливого языка, и Поппи ощутила, как дрожь пронеслась вниз по телу до кончиков пальцев ног.

Поппи, его маленький котенок, была более отзывчива, чем любая из женщин, с которыми Феликс имел дело. Она изгибалась от каждого прикосновения, а с ее губ срывались звуки, так похожие на мурчанье. В его руках она была словно оголенный провод, ее тело выгибалось, руки цеплялись за его плечи, как будто она могла взорваться в любую минуту.

Ему было интересно, долго ли она выдержит, прежде чем распадется на мелкие кусочки.

Отпустив кремовый холмик, Феликс губами проложил путь по ее животу, задержавшись на пупке и отчетливой линии бедер. В голове у него была единственная цель, которая состояла в том, чтобы испробовать каждый сантиметр ее тела, пока длится эта ночь.

Опустившись вниз к ее ногам, Феликс расположился меж ее бедер и замер, восхищенный открывшимся видом. Перед его взглядом бледно-розовые складочки блестели от соков возбуждения, и Феликс вздрогнул от предвкушения.

— Ммм, очень красиво.

Поппи вскинула голову, и ее широко распахнутые от страха глаза уставились на него.

— Что ты делаешь? Иди сюда.

Он видел, что сама идея того, что он собирался с ней сделать, заставляла ее нервничать. Вероятно, она была очень сдержанна, и он сомневался, что у ее бывшего хватило бы пыла как следует доставить ей удовольствие, иначе он никогда не позволил такому созданию, как Поппи, выскользнуть из его рук.

Феликс медленно тряхнул головой.

— Просто хочу убедиться, что ничего не упустил, котенок. — Прежде чем она смогла бы дальше протестовать, Феликс прошелся языком по ее киске и улыбнулся от удовольствия, когда Поппи выкрикнула его имя и опять упала на подушку. Когда он ласкал языком ее клитор, она впилась пальцами в его волосы, удерживая его голову на месте. Он ласкал ее до тех пор, пока ее ноги не задрожали, впиваясь в его плечи, словно тиски.

Подавшись назад, Феликс поцеловал внутреннюю часть ее бедра, всматриваясь в ее темные глаза, наполненные страстью. Ее веки были полуприкрыты, а пухлые губы раскрыты, когда она судорожно вдыхала. Именно в этот момент он скользнул в нее пальцами и ощутил, как ее соки окутали их, когда он двигал ими внутри нее. Подушечкой большого пальца он теребил ее клитор, а сам перемещался вверх по ее телу.

Поппи вжималась пятками в матрас, а ее тело скользило вдоль его пальцев до тех пор, пока Феликс не ощутил, как сжались вокруг них ее мышцы. Зная, что она уже была близка, он вынул пальцы и заглушил ее протест напористым поцелуем. Затем он потянулся к столику, чтобы раскрыть последний презерватив.

Поппи покрывала влажными поцелуями каждый сантиметр его груди и шеи, пока он натягивал латекс на член. Ее руки были повсюду, познавая на ощупь его горячую кожу, и к тому времени, когда он справился, Феликс боялся, что кончит, как только войдет в нее.

Феликс взял рукой обе ее кисти и поднял их ей над головой, из-за чего она выгнулась дугой. Ее груди подались вперед, представив собой аппетитное блюдо, которое он слишком сильно желал вкусить.