Поведение графа теперь вызывало у нее сильнейшее недовольство. И, проезжая по мосту через Серпентайн в направлении к Роттен-Роу, Петрина не переставала повторять про себя, что граф и несправедлив, и неблагодарен.

Погруженная в свои мысли, она вздрогнула от неожиданности, услышав рядом с собой голос:

— У вас очень задумчивый и серьезный вид, прекрасная мисс Линдон. Я у вас все еще в немилости?

Петрина повернулась и увидела, что рядом с ней на лошади едет лорд Роулок.

Говоря это, он сорвал с головы шляпу и показался Петрине таким красивым, что она решила не упускать возможность отомстить графу.

— Доброе утро, лорд Роулок! — сказала она очень любезно.

— Вы были со мной так жестоки! — пожаловался он. — Однако надеюсь, что как бы я ни провинился перед вами, вы мои грехи ныне отпускаете.

— Ну это… не то чтобы грехи, — несколько замялась Петрина, — это все из-за моего опекуна…

— Понимаю! — быстро прервал ее лорд Роулок. — Ну, разумеется, я вас понимаю. Мне известно, что граф рекомендовал меня как охотника за приданым, но мои чувства к вам, Петрина, — нечто совсем иное!

Петрина знала, что ей сию же минуту следует уехать, не позволяя этому господину продолжать разговор в столь интимной манере, но она все еще негодовала на графа и в пику ему прислушивалась к речам лорда Роулока.

— Я знаю все, что говорят обо мне плохого, — продолжал тихо Роулок, — но я бы влюбился в вас, Петрина, не будь у вас и гроша за душой. Господи, неужели вы не понимаете, как вы прекрасны! — В голосе его прозвучала искренняя нотка, и Петрина вопреки самой себе почти расчувствовалась.

— Извините, — сказала она тихо.

— Вы сделали меня очень несчастным человеком!

— Но я ничем вам помочь не смогу.

— Но кое-что, если захотите, вы для меня сделать могли бы.

— Что такое?

— Вы знаете, у меня очень мало денег, и мне это безразлично, но в прошлую ночь я побился об заклад — хотя это, наверное, весьма глупо, — что найду женщину, которая могла бы участвовать в бегах против леди Лоули и выиграть мои ставки.

— Вы предлагаете мне соперничество с леди Лоули? — переспросила Петрина.

Она знала, что эта дама — самая искусная наездница в высшем свете.

У богатых модников было в обычае дарить своим любовницам двухколесные коляски и даже фаэтоны, чтобы они могли принимать участие в бегах.

Эти наездницы не решались править самолично, обычно им помогал сам покровитель или грум, так как большинство из них выезжали лишь для того, чтобы покрасоваться своими туалетами и драгоценностями на зависть менее удачливым дамам. Однако леди Лоули была исключением.

Петрина удивленно взглянула на лорда Роулока.

— Так вы хотите, — спросила она, помолчав, — чтобы я приняла участие в бегах?

— А почему бы и нет? — ответил он вопросом на вопрос. — Я видел, как вы ездите в парке, и подумал, что вы исключительно ловко управляетесь с поводьями. И многие из моих друзей считают так же, как я.

О таком комплименте Петрина и не мечтала.

Как она и сказала сегодня утром графу, кучер Эбби действительно был ею доволен и обращался с ней, как с победительницей Золотого кубка в Аскоте.