- Неохота, но следует помыть, - и удалился. Александр оглядел маленький фонарный зал. Уютно, доброжелательно, покойно. Он вытянул под столом ноги, закрыл глаза и тотчас открыл их: звякнул поднос. Быстроногая Галочка расставляла закусь. Возвратившийся Казарян благодарно поцеловал ее в затылок:

- Кио в юбке, волшебница, радость моя...

Мелкие маринованные патиссоны для аппетита, свежий печеночный паштет под зажаренным до бронзового благородного блеска лучком, крепенькие белые грибы, деленная острым кухоным ножом на куски загорелая тушка угря. И три бутылки "Боржоми". Галя красиво расставила на столе все это и пожелала:

- Кушайте, ребятки.

Роман разлил боржом по фужерам. Вода бурлила, исходя пузырьками. Одни пузырьки прилипали к стеклу и сплющивались, теряя идеальную форму шара, другие мчались вверх и, домчавшись, самоуничтожались, взрываясь мельчайшими брызгами. Попили бурливой водички, отдышались, пряча благодетельную отрыжку и посмотрели друг на друга.

- Третьего Алик отпустил, - сказал Смирнов.

- Зачем?

- Ты что, Алика не знаешь?

- Меня он на ринге не отпускал. Добивал, если была возможность.

- Так то на ринге.

- Давай поедим, а? - предложил Казарян, и они приступили к еде. Не торопясь, истово, поглощая все подряд. Но поглотить все не удалось: к их столу, волоча за собой стул, подходил Марик Юркин, характерный комик, восходящая звезда. Восходящая звезда была миниатюрным милым пареньком, которая, напиваясь, превращалась в большую скотину. Сейчас же - почти трезв. Поставил стул к их столику, ухватил за руку пробегавшую мимо Галочку и заказал репликой из анекдота:

- Галчонок, сто грамм и вилку! - и улыбнулся всем, и оглядел всех, ожидая ликующей реакции. Поймав вопросительный взгляд Гали, добавил серьезно: - Поторопись, родная.

- Мы разговариваем, Марик, - строго объяснил Роман.

- Вы не разговариваете, а едите, - резонно заметил Марик. - А разговаривать будем втроем.

Объявилась Галя, держа в одной руке графинчик и рюмку, в другой вилку. Демонстративно бросила все это перед Мариком, который тут же налил рюмку, вилкой пошарил в грибах, выбирая грибок посимпатичнее, нашел, выпил, закусил и выдохнул удовлетворенно.

- Все? - поинтересовался Роман.

- Минуточку, - одернул его Марик и налил из графинчика вторую. Последнюю. Он бусел на глазах. Выпил, грозно глянул на Романа. - Ты как со мной разговариваешь, сопляк?

- Готов, - понял Роман, встал, за шиворот поднял Юркина, взял его под мышку (под правую руку), левой рукой захватил стул и направился к выходу, к понимающему швейцару Тихону. Марик болтал ногами (аккуратно) и языком (непотребно), но никто на это внимания не обращал: привыкли, что каждый день Юркина в конце-концов выкидывают. Роман сдал его Тихону и вернулся.

- С чего это он так сломался? - поинтересовался Александр.

- Не умеет. А гулять хочет, как знаменитость из легенды.

- Что делать будем? - помолчав, задал главный вопрос Смирнов.

- Отпустил его Алик или он сам сбежал - не имеет значения, Саня.

- Имеет. Если Алик его отпустил, то опознавать не будет.

- Зачем тебе третий? Грабежом этим пусть район занимается. А Самсонова нам отдадут. Чует мое сердце - он.

- Самый глупый. Дурачок подставленный, - вспомнил Костины слова Александр.

- Вот мы и займемся дурачком.

- А кто его подставил?

Галочка принесла филе по-суворовски. Алик поцеловал ей локоток и попросил:

- Санкцию на обыск, Галочка.

- Сорок три шестьдесят, - ответила догадливая Галочка и, получив от Казаряна две бумажки по двадцать пять, ушла за кофеем. Заметав филе, они откинулись на стульях и закурили.

- Решили колодец до воды копать? - огорченно понял Роман.

- А куда деваться?

- Альку прижать надо.