- Согласен.

- Вопрос первый: почему ты считаешь, что у тебя нет фактов?

- Я был связан только с Цыганом, а Цыгана нет на этом свете.

- Кто задумывал и разрабатывал план грабежа склада?

- Я, - скромно ответил Коммерция.

- Мне казалось, что ты от этого открещиваться будешь.

- Но мы же договорились, Александр! - слегка удивился Коммерция.

- Тогда подробности. На каком этапе тебя привлек Цыган?

- Когда уже был выбран объект.

- Кто нашел этот объект?

- Не знаю. Ко мне все шло через Цыгана.

- Тебе известно, почему это преступление было так быстро раскрыто?

- Откуда?! Секрет вашей фирмы.

- Могу сообщить: Колхозник для того, чтобы опохмелиться, шкурку на Перовском рынке продавал.

- Знал, что дурак, но такой! Скорей всего его кто-то спровоцировал на это.

- Я тоже так думаю. Но кто?

- Не надо больше вопросов, Александр. Я сам отвечу на все, что ты хочешь узнать. Ты думаешь, я этих законников неумытых испугался? Да плевать я на них хотел, если бы они только между собой эти пять контейнеров делили. Я испугался того, кто их сталкивает лбами, кто знает про них все, делает с ними что хочет. Вот он-то и меня, вероятнее всего, подвести под монастырь мог.

- Хоть догадываешься - кто?

- Не догадываюсь и не хочу догадываться. Себе дороже.

- Я, Коммерция, искал этого человека. Но теперь этот человек раздвоился. Я-то думал, что это он так неглупо разработал план операции. Оказалось - ты.

- Спасибо за комплимент.

- Может, еще что-то скажешь?

- Сказать больше ничего не имею.

Смирнов стукнул кулаком в стенку, Казарян явился на зов.

- Рома, привет! - радостно поздоровался с ним Коммерция.

- Привет, - кивнул Роман и поинтересовался у Смирнова: - Нужен я, Саня?

- Не ты. Разыщи Гусляева. Он где-то здесь. Пусть везет Коммерцию в районное училище.

- Дал что-нибудь? - спросил Казарян.

- Ты не у него, ты у меня спрашивай, - встрял Коммерция. - Как на ипподроме спрашиваешь, на кого ставить.

- Лерик, - с угрозой сказал Казарян. - Ты зачем меня дискредитируешь перед начальством?

- Не зачем, а отчего. От скуки.

Бумажных дел по палагинскому делу хватило до позднего вечера. А утром привезли Сырцова-Почтаря, который для порядка поломался полдня. Потом мучил следователя, требуя уточнений, подтверждений и неукоснительного соблюдения протокола. Мучил Ларионова, мучил Смирнова. Отмучились и собирались домой отоспаться, когда из проходной позвонил Алик.

- Что случилось? - спросил Александр.

- Ничего, - ответил Алик. - Пойдем погуляем.

Смирнову шибко хотелось спать, но и прогуляться тоже было неплохо. По бульварам до Москвы-реки. Любимый маршрут. Спустились к Трубной.

- Как Иван Павлович? - осторожно поинтересовался Александр.

- Скоро умрет, - стараясь приучить себя к неизбежному, Алик вслух произнес страшные слова.

- Не надо так, Алик, - попросил Смирнов.

- А как? Как надо?! - заорал, чтобы не пустить слезу, Алик. - Я у них сегодня ночевал. Он не спит, понимаешь, не спит! Он задыхается, а не кашляет только сидя. Так ночь в кресле просидел.

- Может, лекарство какое-нибудь есть, чтобы не задыхался?

- Есть. Понтапон, морфий. Но он не хочет помирать блаженным кретином под действием наркотиков. Я вот все думаю: скоро, совсем скоро его не станет в этой жизни, а все его мысли о том, что будет без него, что будет с нами, что будет со страной. Сила духа это или ограниченность жуткая?

- Это храбрость, Алик. И ответственность за все, что совершил. Доброе или недоброе. Как он к аресту Берия отнесся?

- Смеялся очень над заявлением, что Берия - английский шпион.