Чем больше мы занимаемся сексом, тем откровеннее становятся мои желания. Вчера я позволила ему отыметь меня на стиральной машинке, а после нашего скромного ночного перекуса согласилась на развратную позу. Богдан поставил меня на четвереньки, а я кричала в подушку и умоляла, чтобы он не останавливался.

– Я всё помню, – он делает глоток кофе, заглядывает через моё плечо на сырники, которые уже готовы. – Выглядит аппетитно.

– Спасибо, – мы садимся за стол и завтракаем вместе, словно настоящая семья. Я даже проснулась на полчаса раньше Богдана, хотела сделать ему приятное. Ингредиентов хватило только на скромные сырники, но муж уплетает их за обе щеки.

– Как там Родион? Ты вроде хотела к нему зайти.

– Папа в порядке, – тут же хмурюсь я, вспоминая наш вчерашний разговор. Он сказал, что мы с Богданом обязательно разведёмся, это лишь вопрос времени. Мне было так больно и обидно! Сначала он выдаёт меня замуж за незнакомого человека, а потом говорит, что это временное явление. А раньше предупредить было не судьба?

– Что случилось? – требовательно спрашивает Богдан.

– Ничего, – бурчу я, пробуя сырник. Неплохо, но в следующий раз добавлю больше сахара.

– Ты рассказала ему о том, что не хочешь учиться на филологическом? – догадывается Богдан.

– Угу. Он не одобрил. Как всегда. Давай о чём нибудь другом поговорим?

– Почему он не одобрил? Какие аргументы привёл? – Богдан не даёт мне поблажки, хочет всеми способами вытрясти правду.

– Папа сказал, что работа дизайнера меня не прокормит. Другое дело – переводчик английского или испанского языка. А так как мы с тобой рано или поздно разведёмся, то мне понадобится хорошее образование.

– И почему мы должны развестись?

– Потому что Асманов не вечен, и занимается он нелегальными делами, а это чревато последствиями. В общем, как только великий и ужасный Асманов попадёт в тюрьму, ты меня бросишь.

Кусок в горло не лезет. Я отодвигаю тарелку с сырниками, поднимаю голову и жду, что Богдан посмеётся над словами отца. Но вместо этого натыкаюсь на чёрный задумчивый взгляд. Боль пронзает грудную клетку, а по позвоночнику бежит холодный пот.

– Почему ты молчишь? Неужели ты хочешь со мной развестись? – жалобно спрашиваю я.

– Мы знакомы чуть больше недели, – произносит Богдан. – Твой отец прав в том, что никогда нельзя загадывать на будущее. Мы можем всю жизнь прожить вместе, а можем разбежаться через год. Этого никто не знает.

– Ты серьёзно? – я руки к горлу прикладываю, кажется, что задыхаюсь. Там такой огромный ком образовывается, он давит, раздирает глотку, и его невозможно сглотнуть. Глаза щиплет, не хватало ещё расплакаться!

– Лия, я не собираюсь с тобой разводиться. Нам хорошо вместе, ты – именно то, что мне нужно. Ты непредсказуемая, яркая, эмоциональная, и я хочу узнавать тебя всё больше и больше.

– Но при этом ты намекаешь на то, что однажды мы расстанемся.

– Я не это имел в виду. Давай зайдём с другой стороны. Могла ли ты месяц назад предположить, что разорвёшь отношения со своим парнем?

– Нет.

– А когда ты узнала о нашем браке, думала ли ты о том, что между нами возникнет симпатия?

– Это другое, – упрямлюсь я, не желая признавать его правоту. – Теперь, когда я в тебя… когда ты мне понравился, я не хочу разводиться. Даже мысли такой не допускаю! А ты допускаешь. Мы с тобой очень разные.

– Я просто старше, – мягко улыбается Богдан.