|
07.1943. Директору. Курьером от Рота. ОКХ планировало на Восточном фронте… наступление, чтобы взять за 5 дней Курск. Оно было готово пожертвовать двумя дивизиями… Из-за неудачи наступления и очень высоких потерь в ОКВ и штабе Клюгге царит большая растерянность. До 11 часов: вечера немцы полностью потеряли 3 дивизии, и еще 4 понесли тяжелые потери. Благодаря этому нужна перегруппировка. Резервы и материалы на Восточный фронт следуют из Берлина, Ганновера, Касселя, Людвигсгафена, Кайзерслаутерна, Штутгарта, Карлсруэ, Ульма, Бреслау, Сагана, Франкфурта-на-Одере, Клюгге потерял четверть наличных самолетов и шестую часть танков. «Норд».
Предупреждала: 10.10.1943. Директору от Вертера, 5 октября. а) Между Волховом и участком Ленинграда… генерал Линдеманн начал оставлять выдвинутые вперед позиции. б) В районе севернее Луги работоспособное население в течение двух недель мобилизуется и отправляется в Эстонию и Латвию. Большая часть депортированных будет использована для строительства в Латвии укрытий, бомбоубежищ и зимних помещений для вермахта… «Норд». Отвечала на запросы: Директору. От Вертера… Решительная атака на Витебск ожидается в юго-восточной части города, там, где нет связанных друг с другом оборонительных сооружений… Хорошо оборудованы позиции лишь с северо-восточной и северной части города на участках Сураж и Городок. «Норд». Спокойно и деловито, словно и не висел над головой дамоклов меч, «женевцы» выходили в эфир, выстукивая позывные Центра.
…Первыми были арестованы Гамели. 8 октября 1943 года две черные машины с седоками в штатском резко затормозили у подъезда дома № 192 по улице Флориссан. Было 9 часов утра. Комиссар полиции из дивизиона Ротмунда предъявил Эдмонду ордер, подписанный Генеральным адвокатом. В нем ни словом не упоминалось об основании на арест, и дело внешне выглядело как превентивный шаг полиции, совершаемый вне всякой связи с ХА. Эдмонд прочел бумагу от первой до последней строчки, давая тем самым Ольге несколько минут, чтобы выставить в окне «аварийный сигнал». Комиссар ничем не проявлял нетерпения: его люди стояли в столовой, ожидая приказа приступить к обыску. — Я подчиняюсь насилию, — сказал Эдмонд и пожал плечами. — Это ошибка, господа. — Вполне возможно, — ответил комиссар и посмотрел на агентов: приступайте… Дорн подошел к дому на улице Флориссан в 9.40. Ваза в окне, выставленная Ольгой и не стронутая с места во время обыска, предупредила его. Описав дугу, Феликс свернул на авеню Крич, а с нее — на Маланю, откуда было рукой подать до улицы Генри Мюссара. Может быть, удастся предупредить Розу. Но было поздно. Две машины, приткнувшиеся у тротуара неподалеку от дома 8-бис, не оставляли сомнения: у Розы — непрошеные гости. Шагом гуляки Дорн обогнул угол и остановился возле галантерейной лавочки. Ждать пришлось недолго. Несколько минут спустя Роза возникла на пороге дома. Ее сопровождали двое. Еще двое вывели скованного наручниками светловолосого парня. Когда его усаживали в машину, Дорн узнал Петерса… Машины отъехали, и Феликс проводил их взглядом. Из телефона-автомата он позвонил Джиму, не надеясь, впрочем, что и здесь его не опередили агенты БЮПО. Гудки, догоняя друг друга, били в мембрану набатом, пока, оборвав их, Ярд не ответил; голос у него был глухой и сонный. — Эдуард заболел, — сказал Дорн. — Роза также захворала. Немедленно идите за доктором. Линия Женева — Лозанна работала с перегрузкой, и голос Ярда исчезал, превращался в неразборчивый шепот. — Хорошо… Феликс повесил трубку и вздохнул с облегчением. Оставалось предупредить Сисси, и после этого можно было подумать о себе. |
