– Примерно. А папа… тебе что то рассказывал про меня?

– Он сказал, что вы с ним работали вместе. Давно.

Она снова кивнула.

– Всё правильно. А ты часто один остаёшься?

Он покачал головой.

– Просто тётя Лиза заболела.

– Не забоялся?

Артём посмотрел на неё возмущённо.

– Вот ещё! Я уже большой!

И взгляд был таким знакомым, что Татьяна поневоле умилилась. Как же он всё таки похож на Ромку…

– А папа во сколько вернётся? – на всякий случай поинтересовалась она.

– В семь.

– Тебе так долго быть одному?

Мальчик задумался, а потом хитро глянул на неё.

– Но ты же со мной побудешь?

Вот так мы не боимся.

Кивнула.

– Побуду, но не до семи. Я пораньше уйду, хорошо? А то вдруг папа рассердится, что я здесь?

– А почему? Ты же в гости пришла, – удивился мальчик, а она лишь плечами пожала.

– Всё равно. Мы его разрешения не спрашивали.

Потом Артём устроил ей обзорную экскурсию по квартире, и Таня согласилась со своим первым впечатлением – интерьер излишне вычурный, всего здесь слишком, как с обложки глянцевого журнала. Самой обжитой и нормальной казалась только детская. Под потолок заваленная игрушками, книжками, а стены завешены плакатами, половина из которых относилась к футбольной тематике.

– Ты интересуешься футболом?

– Мы с папой болеем за "Спартак". А папа тоже играет, мы по выходным ходим на стадион, – похвастался Артём.

Таня едва заметно улыбнулась.

– Да, я помню.

Мальчик забрался на свою кровать и немного попрыгал на ней.

– Я тоже буду в футбол играть! Папа обещал.

– Конечно, будешь. Если захочешь.

В гостиной, на небольшом столике у стены Таня заметила несколько фотографий в рамке. И конечно любопытство было не сдержать. Пока Тёмка скакал на кровати и одновременно жаловался ей на количество задаваемых на дом уроков, она разглядывала снимки. На одном был Рома с сыном, но Артём здесь совсем маленький, года три. А у Ромки такое счастливое лицо, что у Тани сердце защемило. На ещё одном Артём один, в парадном костюме, с портфелем за спиной и букетом цветов в руках – первое сентября. А вот третья фотография Самойлову заинтересовала больше всего. На ней была запечатлена вся семья – родители Романа, его старший брат с женой, жена бывшая и сам Роман с сыном на руках. Артёму здесь года четыре, тянется ручонками к бабушке, а та смеётся. Все выглядят спокойными и довольными. Все, кроме Кати, жены Баринова. Почему то Тане так показалось. Она единственная не улыбалась и смотрела не в объектив фотоаппарата, а на Романа, и во взгляде что то вроде недовольства или раздражения, но лёгкого.

Артём подбежал к Тане и подпрыгнул, привлекая тем самым к себе внимание. Самойлова показала ему фотографию.

– Это мой день рождения, – пояснил он. – Я здесь маленький.

Таня подумала, а потом указала на Катю.

– А это кто?

– Это мама, – спокойно ответил мальчик, а Татьяна замерла в удивлении.

– Как мама? – но быстро опомнилась. – То есть… Тёма, а тебе сколько лет?

– Восемь с половиной, – с готовностью ответил он, а Самойлова всерьёз задумалась.

Что то непонятное происходит… Не может быть Катя его матерью, никак не может. Шесть лет назад они с Романом ещё не были женаты, и об Артёме она, Татьяна, ничего не знала. На мальчика поглядела непонимающе, но решила оставить эту тему, не зная, что сказать и что спросить. Ребёнок ей всё равно ничего не объяснит, а тревожить его попусту глупо.

Таня поставила фотографию на место и посмотрела на мальчика.