Майкл Коннелли. Забытое делоГарри Босх – 11
Детективам, заглядывающим в бездну
Часть первая Религия синих
Глава 1
Согласно установившейся практике и должностным инструкциям полицейского управления Лос-Анджелеса, вызов под кодом «26» требует незамедлительного ответа, одновременно нагоняя страху даже на тех, чья грудь защищена пуленепробиваемым жилетом. А все потому, что вызов способен коренным образом изменить карьеру того, кто его принял. Цифра «2» в коде означает срочность, тогда как шестерка указывает на шестой этаж Паркер-центра, откуда шеф полиции осуществляет управление. Детектив Гарри Босх отслужил в полиции двадцать пять лет и никогда не получал прямого вызова к высшему начальству. Он вообще, если не считать церемонии вручения жетона в полицейской академии в 1972-м, ни разу не удостоился чести пожать шефу руку или поговорить с ним лично. Босх пережил семерых начальников и, разумеется, видел их на совещаниях и похоронах, но в повседневной жизни ни с одним так и не встретился. Утром того дня, на который пришлось возвращение на службу после трехгодичной отставки, звонок с кодом «26» застал Босха перед зеркалом в ванной, где он завязывал галстук. Звонил адъютант шефа. Босх не стал спрашивать, откуда у них номер его сотового, понимая, что возможности столь высокого начальства велики, почти неограниченны. Он лишь пообещал прибыть в течение часа, на что адъютант ответил, что его ждут раньше. Завязывать галстук Гарри закончил уже в машине, мчась по автостраде номер 101 со всей скоростью, какую только позволяло оживленное в этот час движение. Ровно через двадцать четыре минуты после окончания разговора с адъютантом Босх прошел через двойные двери кабинета начальника на шестом этаже Паркер-центра. Он полагал, что установил своего рода рекорд, пусть даже и припарковался в неположенном месте на Лос-Анджелес-стрит непосредственно перед зданием полицейского управления. Если уж они знают номер его личного сотового телефона, то наверняка в курсе, каких трудов стоит добраться до центра от Голливудских холмов менее чем за полчаса. Однако адъютант, лейтенант Хоман, вовсе не спешил поздравлять Босха с выдающимся достижением. Скользнув по нему равнодушным взглядом, он лишь указал на пластиковый диванчик, где уже сидели в ожидании вызова два человека. – Вы опоздали, – сказал Хоман. – Садитесь. Босх не стал протестовать, чтобы не усугублять ситуацию. Подойдя к дивану, он сел между двумя полицейскими в форме. Оба держались напряженно и были явно не расположены к общению. Босх решил, что они тоже получили срочный вызов. Прошло десять минут. Соседей Гарри вызвали раньше, по одному, и на каждого шеф потратил примерно пять минут. Когда в кабинете был второй, Босх уловил доносящиеся из-за двери святая святых громкие голоса, а когда офицер наконец вышел, лицо его было пепельно-серым. Похоже, он как-то прокололся в глазах шефа, который, как поговаривали – кое-какие слухи доходили даже до пребывавшего в отставке Босха, – не терпел проколов со стороны подчиненных. В «Таймс» писали об одном высоком чине, пониженном в должности лишь за то, что он не уведомил начальника о происшествии с сыном некоего члена городского совета, выступавшего обычно на стороне критиков департамента. О случившемся шеф узнал только тогда, когда расстроенный папаша обратился с жалобой на незаконное задержание и грубое обращение с его отпрыском, как будто это полицейские заставили юнца выпить шесть мартини с водкой в баре «Мармаунт», а потом, по пути домой, врезаться в дерево на Малхолланд-драйв. Наконец Хоман положил трубку и ткнул пальцем в Босха. Гарри поднялся, и его быстро провели в угловой кабинет с видом на Юнион-стейшн и прилегающее железнодорожное депо. Вид был неплохой, хотя и не самый лучший, что, впрочем, не имело значения, поскольку само здание уже попало в список намеченных к сносу. |
