Поскольку они не развели костра, то никто в горах не счел нужным заметить их присутствие. Не успели люди сомкнуть глаз, как кто-то в ущелье заорал и зарыдал отвратительным голосом. Казалось, что капризничает чудовищный ребенок.

– Шакалы, – сказал Конан Дартину сонным голосом. – На целую ночь теперь…

И тут же еле слышно захрапел.

Дартин посмотрел на него с завистью. Конан умел спать в любом месте, где только удавалось растянуться.

Истерический плач сменился истерическим хохотом. Над головой повисли звезды. Чтобы отвлечься, Дартин попробовал отыскать звезды, названия которых знал, но, как всегда, не сумел этого сделать. А потом оказалось, что можно спать даже под омерзительное завывание шакалов. И Дартин заснул.

Его разбудил холод. Продрав слезящиеся глаза, Дартин долго моргал и растирал руками лицо, прежде чем высунуться из-под одеяла. Звезды ушли и вместе с ними ушли шакалы. Туман нехотя уползал, и сквозь белизну утра уже проглядывал ясный и теплый день.

– Эй, Конан, – позвал Дартин. Он потрогал ногой одеяло своего спутника, но ответа не получил. Одеяло зашевелилось. Отчаянно зевая, из-под него выбрался Кода.

Дартин поморщился.

– Где Конан? – спросил он, стараясь не встречаться с Кодой глазами.

– Не знаю, – отозвался Кода. Спросонья голос у него был еще более хриплым.

– Собери веток для костра, – распорядился Дартин.

Кода озабоченно трогал болячку за ухом, словно не слыша приказа.

Дартин повторил чуть громче:

– Разведи костер.

– А Конан на что? – нагло возразила нечистая сила. – Он могучий. Он может лучше развести костер.

Дартин покачал головой.

– Знавал я людей, которые из таких, как ты, делают оторочку для плащей.

Кода покосился на тяжелый нож, который висел у Дартина на поясе. Дартин с удовольствием зарезал бы его, и Пустынный Кода предусмотрительно отошел на безопасное расстояние.

– Я гнусная тварь, – заявил Кода. – Я мерзость. Ох, как я мерзок!

И хихикнув действительно мерзким голосом, он стремительно бросился бежать вниз, в ущелье.

Растерявшись от этой выходки, Дартин обеими руками взъерошил волосы.

Солнце пробилось, наконец, сквозь туман, и на душе у Дартина стало легче. Желтый камень Зират. Он спрятан где-то здесь. Нужно только найти его и взять.

Дартин прихватил жестяное ведро, заляпанное краской, и решительно зашагал по скользкой дороге к ручью.

У ручья, возле цветущего белого дерева, весело горел костер. В точно таком же жестяном ведре, только менее грязном, уже закипала вода. Сидя на корточках, Конан задумчиво рассматривал камешки, лежащие на берегу. Белые, рыжие, иногда с яркими желтыми пятнами, словно кто-то присыпал их пригоршнями цветного порошка. Кода, пристроившись рядом, говорил:

– Не нравится мне здесь.

– И мне не нравится, – соглашался Конан. – Очень уж тут красиво.

– Слишком ярко, – сказал Кода. – Это всегда опасно.

За их спинами чернела последняя штольня – самая нижняя. Справа от Конана возвышалась гора отвалов.

Штольня не была заколочена, только осыпалась немного. Вход в нее был обгрызен ветрами. Порыжевшие полупрозрачные кубики кристаллов, размером не больше дюйма, покрывали скалу там, где проходила трещина.

Дартин машинально протянул руку и без всяких усилий снял со скалы несколько кубиков, поражаясь правильности их формы. Там, где кубик не был покрыт ржавчиной, были видны бледно-желтые грани.