Грубый хмыкнул и, проведя рукой по волосам, положил ладонь на свое ружье. Однозначно – сигнал подает для тех, которые в лесу. А это значит, что сейчас за нами наблюдают и, скорее всего, в оптический прицел. По моей спине потекла струйка пота. Кто у них сейчас на мушке? Я? Дзетта? Лерка?

Браун ощутимо напрягся. Полсекунды до выстрела. Правда, ружье на меня еще надо повернуть, здесь пистолет всяко быстрее будет. Я замерла в ожидании. Левая рука машинально сжала ствол «Саежки». Никогда бы не подумала, что такое возможно: время стало тягучим, вязким, бесконечным. Нет, слышала, конечно, байки, но относилась именно как к сказкам. А тут на своей шкуре…

Тук! – ударило сердце. Громко, аж в виски отдало. И – снова тишина. Тук! Так ведь и оглохнуть можно. Тук!

Грубый снял руку с ружья, снова провел по волосам и опять вернул к оружию. Кажется, у него что-то пошло не так. Пора разрядить обстановку.

- Мистер Браун, пока никто из нас не совершил необратимых поступков, я предлагаю разойтись миром. Вы пришли, предъявили свои требования. Я их рассмотрела и отвергла. По медицинским, заметьте, показаниям. Давайте вы сейчас подниметесь и вместе с мистером Спенсером и тем вашим человеком, который сейчас прячется в лесу, уйдете. Я обещаю вас не преследовать.

На секунду мне показалось, что Грубый начал думать. Его рука, стискивавшая шейку приклада, начала медленно разжиматься. Но в это самое время в лесу, у него за спиной, загрохотали выстрелы из дробовика. Чисто рефлекторно я глянула в ту сторону, и в ту же секунду полетела назад вместе со своим стулом, а моя «саежка» была выдрана из руки. Пока летела, успела только нагнуть голову, чтобы не звездануться темечком, и поднести правую руку к поясу.

«Беретту» из кобуры я буквально вырвала. Грубый от меня в полутора метрах, Сиплый – в трех. Уже вскочил, и даже ружьецо свое вскинул. Пах! Пах! Пах! Три выстрела прозвучали один за другим. Промахнуться с такого расстояния было совершенно невозможно. Я видела, как на рубахе бандита появились три дырочки, и он стал медленно валиться набок.

- Дзетта! Сара! Лежать! – крикнула я, переводя пистолет на Грубого. А тот развернул мою ружбайку, передернул затвор и шмальнул в меня.

Очень это неприятное ощущение – глядеть в наставленный на тебя ствол. Я бы даже сказала, парализующее ощущение. Я в первый момент замерла, как кролик перед удавом, а во второй этот чертов Браун нажал на спуск. Щелчок прозвучал неожиданно громко, а на морде мистера Чарли Брауна проявилось ужасно глупое выражение. А все просто: я ж не собиралась стрелять из «сайги». А раз не собиралась, то и заряжать не стала. Примкнула пустой магазин и взяла с собой. Не то, чтобы рассчитывала на такой сверхудачный результат, но вышло-то неплохо, правда? Вот только сохранялось выражение на лице незваного гостя не больше секунды. А потом внезапно исчезло. Разлетелось по округе кровавыми брызгами, зацепив меня, землю и нашу бравую медсестру. Потом смотрели: на затылке Грубого осталась лишь малюсенькая дырочка от пули, а с другой стороны - как будто изнутри картечью садили. Каким чудом пуля на выходе Сару обошла – загадка. Но вот основной поток обломков костей, обрывков кожи, кусков мозга и крови окатил ее мало не целиком. Она едва успела зажмуриться. А потом, чуть ли не вперед тушки бравого покойника Чарли Брауна, грохнулась в полный рост. Обморок, обычное дело.

Глава 23

Когда выстрелы стихли и фигура Грубого перестала закрывать обзор, я увидела Лерку с пистолетом, из ствола которого еще шел дымок. В лесу стрельба тоже прекратилась. Знать бы еще, в чью пользу результат.

Ко мне подбежала Дзетта. Затараторила, враз забыв все русские и английские слова. Подняла меня, водрузила обратно на стул, «саежку» мою нашла и мне вернула.