И Жозефина Симона,   проворчали в переноске. – И это… Ян, давай тут останемся? Ну их с этими кабинетами. Не доверяю я зеленоглазой ведьме. А мужик вообще ищейка. От его брата пахнет по особому.

  О! Не обращайте внимания,   извинилась я за обильное «мяуканье». – У моей кошки сегодня тяжелый день. Из ветклиники едем.

Но Ольга Алексеевна не слушала. Округлившими глазами взирала на Кляксину морду, прижавшуюся к стенке сеточке.

  Чего уставилась?   невежливо поинтересовалась кошь. – Сглазишь еще.

Та ахнула, всплеснула руками и принялась оттягивать тугой ворот блузки.

  Погодите! – до меня дошло. – Вы её тоже понимаете?!

  Тоже? – эхом отозвалась женщина. – Что значит – тоже?

  Она еще и глухая! – Клякса была в ударе. – Яна, поехали домой, а? Она на меня так смотрит, будто лоботомию делать собирается. Или какие другие опыты ставить. Незаконные. Ян! Ну Ян!

  Помолчи, – велела я. – Не будет ни медицинских манипуляций, ни каких других. Решила разобраться в ситуации, нечего паниковать. Ольга Алексеевна, скажите, здесь не жил кот по имени Пьер Валентин? Клякса, пардон, Жозефина Симона,   поправилась я, когда в переноске чертыхнулись,   подозревает, что они родственники.

Но ответа я не получила. Кошкообразная дамочка, ставшая бледно зеленого цвета, судорожно схватилась за телефон. Связалась с кем то, чей номер находился на быстром наборе.

  Ты мне нужен,   шепнули дрожащие губы.

Светловолосый высокий мужчина вошел с улицы через десять секунд, будто стоял за дверью и ждал звонка Ольги Алексеевны. Без верхней одежды и, что самое странное, не похоже было, что он шёл под снегом – ни белой крупы на черной ткани пиджака, ни мокрых следов от легких лаковых ботинок лодочек. По моему лицу скользнули внимательные изумрудные глаза – точь в точь как у помощницы.

  Приветствую в моём магазине, барышня,   улыбнулся он знакомой кошачьей улыбкой.  Алексей Данилович Устинов.

Я, молча, кивнула, продолжая разглядывать хозяина заведения. О, да! Мужчина произвел впечатление. Но ни лицом или фигурой, а невероятной энергетикой – очень мощной (того гляди с лица земли сотрет), но в то же время жизнеутверждающей. На вид Устинову было лет сорок с копейками. Гладко выбритое волевое лицо с улыбчивыми губами и атлетическая фигура заставили бы любую представительницу прекрасной половины, не раздумывая, рухнуть в объятия. Но не меня. Наверное, дело в моей профессии – я всегда замечаю детали. Несмотря на относительную молодость лица, глаза мужчины были старыми. Я смогла разглядеть пласты жизненного опыта.

  Это Яна,   представила меня Ольга Алексеевна, видя, что я не спешу открывать рот. – Девушка, которая, по утверждению Руфины, дважды пересекалась с Литвиновым. И ещё,   женщина тяжело вздохнула. – У неё особенная  кошка.

  Жозефина Симона меня зовут,   фыркнула Клякса, хорохорясь. – Трудно запомнить?

  И не воспитанная, к тому же,   добавила помощница и, судя по внешности, родственница главного мага.

  Это не ко мне,   проснулся мой голос и встал на защиту. – Кошь у меня четвертый день живёт.

  Очень приятно, Яна и Жозефина Симона,   улыбнулся маг, протягивая крепкую ладонь.

Что то перевернулось в животе, затрепыхалось от волнения, сигнализируя об опасности. Но я не вняла предупреждению. Коснулась теплой кожи для легкого рукопожатия…

Однажды в детстве я перекаталась на каруселях. На очередной стало плохо. Я принялась реветь в голос, сидя на железной лошади, но тетке, отвечающей за аттракцион, и в голову не пришло нажать «стоп».