Изменить размер шрифта - +
Решила, безопасней слиться с противоположной стеной.

  С какой стати я должен был с этим нарциссом воевать? – обиженно возмутился Ярослав, когда я выбилась из сил и «отступила» в кресло. – Яська, просила, конечно, помочь. Но после утреннего финта мне всё равно – пускай её хоть в плен берут, хоть на расстрел тащат. Ну, а что ты под горячую руку попадешь, я как то не подумал…

  Какого финта? – переспросила я, чувствуя, что пропустила важное событие.

Часть стены по соседству испуганно крякнула, но объясняться не рискнула. Пришлось Ярику. Ему явно не терпелось посетить ванную, чтобы смыть с одежды и тела ёлочные иголки, но под моим гневным взглядом братец остался на месте. Презрительно покосился на вторую половину и устало выдохнул.

  Яська Мартыновне позвонила, едва я порог переступил. Доложила о возвращении.

  А она?

Ярик невесело рассмеялся, вытирая рукавом мокрое лицо.

  Явилась. Не поленилась.

Дальнейшее брат мог не объяснять. Я в деталях представляла, на что способна бабушка в моменты праведного гнева. А неправедного – тем более. Удивительно, что мебель цела. И всё остальное, на первый взгляд, на месте. Или близнецы навели порядок до моего прихода? Я почти готова была разделить негодование брата на сестру, если б не была зла на него самого.

  Мне кажется, или кто то мяукает? – выдернул меня Ярослав из созерцания красочной картины, как Мартыновна летает по квартире в ступе и гоняет проштрафившегося внука метлой.

  Ой!

Я опять умудрилась забыть про Жозефину Симону. Теперь точно надуется индюком.

  Умойся, а потом тут приберись,   велела я навострившему уши Ярику.   И кошку в коридоре из переноски выпусти. Но только попробуй тронуть! Голову откручу!

  Ага, а как узнаешь? – попытался осклабиться брат, почуяв, что основная волна гнева отступила.

  Кошь доложит. Серьезно. Только рискни прикоснуться! Ярослава, а тебя никто не отпускал! – прикрикнула я, заметив боковым зрением, как стена зашевелилась по направлению к выходу. – Рассказывай.

  Что? – сестренка села за стол, сложив руки, как примерная школьница. Голубые глаза невинно засверкали.

  Всё. Что натворила. И почему с Игорьком расстались тоже.

  Ладно,   смирилась с неизбежным Яська. – Всё, так всё.

Но откровенный разговор пришлось отложить. В отдалении слились в один два отчаянных вопля – Кляксин и Яриков.

В коридоре, куда мы с Ярославой примчались стройным галопом, глазам предстала картина маслом. Поверженный новым противником брат, истошно подвывая и дрыгая ногами, катался по полу и закрывал ладонями расцарапанное лицо. Рядом грозно, но радостно подпрыгивал ёршик для мытья посуды, который десять минут назад был Жозефиной Симоной.

  Она на рыбу ежа похожа,   поделилась наблюдением Яська, пока я, молча, открывала и закрывала рот, не зная, кого в первую очередь приводить в чувство. – Ещё и раздулась!

  Но но! – взъерепенилась кошь на Ярославу и пошла в наступление, но, к счастью, у меня хватило решимости встать на пути.

  Даже не думай,   зашипела я не хуже Кляксы, едва язык отклеилась от гортани. – А ты! – я повернулась к травмированному бойцу, чей вой постепенно переходил в тоскливое поскуливание. – Предупреждала ведь   не трогать кошку!

  Он и не трогал,   хвостатая воительница яростно зыркнула на исполосованную жертву. – А в туалете за мной подглядывал. Извращенец!

Вот теперь с меня точно было достаточно. Не произнося больше ни единого слова, пальцем показала брату на зал, Кляксе – на кухню, а Яське кивком велела следовать за мной – в её комнату. К себе решила не приглашать, потом не выставишь.

Быстрый переход