Экран неожиданно высветил домашний номер Мартыновны. Я возвела глаза к потолку. Только мега неугомонной бабки сейчас не хватало!

  Янина, что у вас там творится?   заскрипел в трубке голос дражайшей родственницы.

  А?

  Я спрашиваю, что за хор девочек белочек?

  Э э э...

  Третий час поете! У меня скоро уши в трубочку свернутся! Я твоей матери ещё в молодости говорила, что у неё полное отсутствие слуха! И голоса! Напомни ей это, пожалуйста, от моего имени. Солирует она, видите ли! Фальцетом! Янина, ты еще там? Или оглохла от матушкиного пения?!

  Я тут. Слышу. Передам.

А что ещё следовало сказать?

  И почему у вас кошка орет? Будто её режут. Подпевает что ли?

Вот теперь я потеряла дар речи. Ибо допускала, что кошь способна петь.

  Сейчас все замолчат. Обещаю.

  Поторопись. Иначе не поленюсь до вас добраться.

Бабулина угроза была ого го как обоснована. Не медля более ни секунды, я поспешила наверх и через этаж столкнулась с Ольгой всё в том же черном платье.

  Знаю, холодновато,   развела она руками. Но я такси вызвала. Сейчас подъедет.

  Не понимаю, почему отец тебя не дождался.

  Нам в разные стороны.

  А как же превращение? В тебя из меня?

  О! Это я сама проверну. Простой фокус. Главное, добраться до магазина.

  Погоди,   я схватила Ольгу за руку.   Что у меня дома происходит?

  Ничего особенного,   загадочно улыбнулась чародейка.   Поют.

  Это я поняла. Мне бабка из за стенки только что звонила. С жалобами.

Ольга закатила глаза.

  Извини, но я исчерпала запас красноречия на твоих родственниц и гостей. Решила отвлечь их друг от друга. Жозефина Симона велела им спеть, потом повторить. Еще раз, и ещё. В общем, мы малость увлеклись. Но нам понравилось. К тому же, пение безопасней взрывоопасных бесед.

  Жозефина Симона, значит, велела.

  Она способна на небольшие вмешательства с разрешения хозяина. Безобидные. В основном. Может занять любых неприятелей владельца часа на три четыре.

Сумбур в моей голове становился ещё беспорядочнее. Словно она была переполненным складом, в которую с боем запихнули ещё целую батарею вещей.

  И как это...

  Остановить? Просто попроси кошку. А заодно пусть велит Марише с Ренатой отправляться восвояси. По моему, дамы засиделись...

...Они, и правда, пели. Все пятеро. Включая кошь. Вразнобой, но увлеченно. Песню про коня, с которым выходили в поле. Особенно старались маман и Жозефина Симона. Никого из присутствующих ни капли не смущало, что живность сидит на столе перед тарелкой, на которой раньше лежала селедка, и голосит наравне с остальными. Я застыла в дверях, ошалело взирая на весь этот бедлам. Больше всего впечатлила даже не наглость питомицы, а Рената с Ярославой, запевающие в обнимку.

  Присоединяйся!   кошь призывно махнула лапой. Остальные меня не заметили. Маман обернулась, но посмотрела мимо, явно не видя ничего и никого вокруг.

  Ещё чего!   возмутилась я. Отсутствием голоса и слуха я пошла в родительницу.   Слезь со стола. И вели им замолчать. А заодно гостей отправь куда подальше. Хоть домой, хоть к чертовой матери Клавдии. Мне по барабану. Лишь бы отсюда.

  Погоди,   взмолилась Жозефина Симона.   Ещё пара песен!

Я показательно подняла телефон.

  Мартыновна звонила. Её бесит ваше подвывание. Грозится прилететь на метле. Тебе оно надо? Мне нет!

  Ладно,   кошь смирилась с неизбежным.   Но когда они,   она мотнула головой в сторону заклятых гостей,   в следующий раз явятся, можно мы ещё попоём?

  По рукам.