– Не знаю, товарищ Круглис.

    – Значит, никто не знает. Мы, биологи, тем более. Очевидно только, что происходит нечто совершенно необычное. Сорок восемь лет после взрыва! Уже уровень радиации снизился в десять раз, уже адгезивы, которыми связали активную пыль, и те распались начисто, и вдруг - пожалуйста! (Иван Иванович открыл второй глаз.) Начинаются какие-то вспышки, пожары, черт, дьявол… - Биолог помолчал, погремел посудой; стало слышно, как уютно свистит закипающий чайник. - Пожаров, правда, больше не бывает. Должно быть, все выгорело, что могло сгореть. Но вспышки… Первая случилась четыре месяца назад, в начале мая. Вторая - в июне. А теперь они повторяются чуть ли не раз в неделю. Яркие бело-голубые вспышки, и мощности, по-видимому, необычайной. Судите сами…

    Биолог появился в дверях с подносом.

    – Судите сами, - повторил он, ловко расставляя посуду. - От кордона до эпицентра больше двухсот километров, а полыхает на полнеба… Прошу к столу… И сразу за вспышкой идет голубой туман.

    – Да, мы слыхали об этом, - сказал Беркут.

    Биолог снова отправился на кухню, но остановился в дверях.

    – Вам известно, что последняя вспышка была вчера ночью? - спросил он.

    – Да, спасибо, - сказал Беркут.

    – Должен же кто-нибудь начать!… - проворчал Иван Иванович. - Слушайте, где Полесов?

    Биолог пожал плечами, скрылся в кухне и вернулся с шумящим чайником.

    Давайте чай пить, - сказал он. - Подставляйте стаканы.

    Иван Иванович допивал второй стакан, когда дверь распахнулась и вошел Полесов. Он был очень бледен и держался за правую щеку.

    – Что с вами, Петр Владимирович? - спросил Беркут.

    – Кто-то ужалил меня, - сказал Полесов.

    – Вероятно, комар?

    – Вероятно, - Полесов злобно оскалился. - Только у него пулемет вместо жала, у этого комара.

    – Комар с той стороны, - сказал биолог. - Очень просто. Садитесь, пейте чай.

    – А кто это орет в кюветах? Я думал, там кто-нибудь тонет.

    – Лягушки, - сказал биолог. - Тоже с той стороны.

    Ива