— Не останавливайся!

Она послушно двигала головой, растягивая его удовольствие. Мемор извивался в судорогах наслаждения на пропитанных потом простынях и вскрикивал в экстазе.

* * *

Ей потребовался не один месяц, чтобы уговорить Помпею отдать ей лучшего из всех поклонников, какие были у нее в последние годы. Хотя рыжая прожила в борделе намного дольше, постоянных клиентов у нее было куда меньше, чем у Фабиолы. И как ни старалась Помпея удержаться, постепенно она стала проникаться жгучей завистью. Фабиола хорошо понимала это и ухаживала за нею как за ближайшей родственницей. Полученные от Помпеи в первые дни духи и косметику она возместила сторицей, в комнате Помпеи то и дело появлялись подарки — украшения или небольшая сумма денег. Особо беспокойных посетителей сразу же вышвыривали привратники.

Сначала Помпея соглашалась помочь Фабиоле и расспрашивала Мемора о молодых парнях, которых тот покупал в свою лудус. К сожалению, ответы всегда оказывались очень неопределенными. Судя по всему, ланиста совершенно не был расположен разговаривать с проститутками о своих делах. Но Фабиолой овладела навязчивая идея о том, что ему что-то известно. Все попытки выяснить что-то у других клиентов веизменно оказывались безрезультатными. Казалось, будто после драки у дверей борделя Ромул бесследно исчез.

Мемор оставался ее последним шансом. Как-никак он владел самой большой из римских школ гладиаторов.

Понимая, что у Помпеи нет личных причин особенно стараться, чтобы добыть эти сведения, Фабиола в конце концов попросила женщину уступить ланисту ей. Рыжая отказалась. В Лупанарии дружба так далеко не заходила.

— Он делает хорошие подарки, — задрожавшим от жалости к себе голосом сказала Помпея. — Тебе что, клиентов мало?

— Ты знаешь, зачем он мне нужен. Для меня это очень важно.

Помпея надулась и промолчала.

Фабиола испробовала чуть не все подходы, какие были в ее распоряжении.

— Может, тебя деньги утешат? — спросила она, чувствуя подступающее отчаяние.

Эти слова неожиданно подействовали.

— Сколько?

Фабиола отбросила всякую осторожность.

— Двадцать пять тысяч сестерциев.

Помпея широко раскрыла глаза. О таком она и мечтать не могла: это составляло чуть ли не половину тех денег, которые она скопила за все время пребывания в публичном доме. Может, Фабиола все же лучше, чем она думает о ней?

— Но ведь Мемор может ничего не знать, — сказала она, ощутив укол совести.

Фабиола прикрыла глаза.

«Юпитер указывает мне верную дорогу», — подумала она.

И ответила через краткий миг:

— Он знает. Я уверена.

Помпея вдруг покраснела.

— Ну, если ты знаешь…

Фабиола улыбнулась, подумав об уплаченной цене. Она составляла почти половину ее сбережений. Но она не беспокоилась о деньгах. За то, чтобы найти Ромула, она готова была отдать все, что у нее было.

Но ланиста оказался крепким орешком. Все обычные способы, с помощью которых ей удавалось выуживать сведения из своих гостей, не дали результатов. Помпея не преувеличивала трудности. Мемор оказался очень раздражительным, и Фабиола быстро усвоила, что нужно задавать как можно меньше вопросов. Отдаваться этому покрытому множеством шрамов немолодому мужчине было очень неприятно: грубость, являвшаяся его второй натурой, вызывала у нее отвращение. Зато она новому клиенту чрезвычайно понравилась. На протяжении следующего месяца он регулярно посещал ее раз в неделю, но во время визитов почти ничего не говорил. Фабиола начала уже подумывать, что деньги, которые она тщательно собирала, пропали зря. А когда Мемор на некоторое время пропал, она испытала истинное облегчение.

Потом он вернулся.