Сокрушительная атака не только сломала строй римлян. Она оказалась последней соломинкой для легионеров, стойкость которых непрерывно подтачивалась с самого утра. Среди них было много ветеранов, изведавших вкус победы во многих странах, в сражениях против всех врагов, каких только могла отыскать республика. Но Красс привел их на встречу с противником, с которым они не могли биться на равных: конные лучники убивали их издалека, а тяжелая кавалерия топтала почти беспрепятственно.

Катафрактарии развернулись на открытом пространстве позади армии. Когда они, взметая песок, вновь устремились на римлян, те встретили их криками ужаса. Врезавшись в не затронутую первой атакой часть шестого легиона, бронированные конники изрубили множество пехотинцев мечами и исчезли в тучах пыли.

Все уцелевшие знали, что они снова вернутся.

Последовала еще одна атака лучников. Сразу после нее катафрактарии налетели на десятый легион, стоявший подле шестого. Этот удар был так же силен, как и первый. Когда конники ускакали, уцелевшие римляне застыли в оцепенении; лишь их головы, словно сами собой, безвольно, безнадежно поворачивались назад.

Скоро, очень скоро армия Красса должна была окончательно утратить присутствие духа и пуститься в бегство.

Глава XXV

ВЕРОЛОМСТВО

Лупанарий, Рим, лето 53 г. до н. э.

Фабиола постучала ноготком по зубам. Она немного сожалела, что пришлось попросить Доцилозу обыскать чужие комнаты. Это было неправильно: еще одно нарушение правил. Проститутки мало что могли назвать своим, и к этому «малому» относились крохотные комнатки, дарованные им Йовиной. Но эту неприятную мысль она тут же отбросила. Слишком уж много злобных слов высказывалось в ее адрес за последнее время. А недавние разговоры в бане чрезвычайно встревожили ее. Вместо того чтобы, как обычно, обсуждать прихоти гостей, сделанные или несделанные ими подарки и то, чьи молитвы услышали на сей раз боги, женщины собирались по двое, по трое и перешептывались. Все почувствовали, что обстановка в публичном доме сделалась напряженной, как никогда.

Фабиола давно уже привыкла к вспышкам зависти, которые возникали всякий раз, когда новый богатый посетитель просил у хозяйки именно ее услуг, называя ее по имени, а на остальных проституток Йовины даже не глядел. Такое случалось довольно часто, и, чтобы не портить отношения с другими женщинами, Фабиола всегда выделяла им какую-то часть из достававшихся ей подарков. Жизнь научила ее, что ничего так не улучшает настроение, как кошелек с сестерциями. Но два дня назад она подслушала через полуоткрытую дверь негромкий разговор и решила, что пора прибегнуть к помощи Доцилозы. В том, что говорилось, звучала настоящая злоба. Впервые за время, прошедшее с тех пор, как ее силой уволокли из дома Гемелла, в сердце Фабиолы проник страх. Совсем незадолго до этого ей удалось узнать, что Ромул, возможно, еще жив, и ее собственная жизнь вновь обрела для нее ценность.

Той же ночью, когда все проститутки были заняты, пожилая прислужница отправилась по их комнатам. Ее появление в личных спальнях ни у кого не могло бы вызвать вопросов. Доцилоза наводила чистоту во всех помещениях Лупанария.

Вскоре выяснилось, что решение Фабиолы обратиться к ней за помощью было вполне оправданным.

— Ты уверена? — спросила девушка.

Доцилоза поморщилась.

— А чем еще это может быть? Крошечный флакон, спрятанный в полу под свободно вынимающейся плиткой. Но я не рискнула взять его, чтобы показать тебе.

— А что, если это просто духи? — Фабиоле ужасно не хотелось признавать то, что уже было очевидным для них обеих.

Собеседница насмешливо фыркнула.

— Я тонкой палочкой добыла несколько капель жидкости, — сообщила она.