— Он говорил, что полночи просидел в снегу.

Могучий воин кивнул:

— Конечно, корова первая учуяла волков и принялась реветь как ошалелая. А Коналл сохранял спокойствие и сидел неподвижно, как и подобает доброму охотнику. Я же со своего места ничего не видел. — Бренн поднес руку козырьком ко лбу и театрально вгляделся во тьму. — И внезапно они появились: семь серых теней, бесшумно скользящих по снегу.

Брак даже похолодел от восторга.

— Вожак шел впереди, готовый напасть и зарезать жертву. Я поспешно воткнул горящий факел в снег возле своего укрытия, но волки были такими голодными, что даже не замедлили бег.

— Отец говорил, что ты орал так, будто за тобой гнались дьяволы, — вставил сквозь смех Брак.

— Орал, а то как же! Они могли в любой миг учуять его. — Бренн пожал плечами. — От стаи волков никто в одиночку не отобьется.

— Потом он вскочил, а ты уже убил троих стрелами.

Бренн пожал плечами:

— Его задача была куда опаснее. К тому времени, как я застрелил третьего зверюгу, Коналл успел отрубить голову четвертому и сильно ранил пятого. Остались только вожак и его волчица. А они, несмотря ни на что, принялись терзать бедную корову. Волчицу я тоже застрелил и прицелился в вожака, который как раз изготовился напасть на Коналла. Их разделяло чуть не двадцать шагов, я мог смело стрелять, не опасаясь попасть в Коналла. Но твой отец заорал, чтоб я не стрелял. «С этой тварью я разделаюсь сам!» — крикнул он.

Наступило недолгое молчание.

Бренн в упор взглянул на Брака:

— Он был храбрейшим из мужчин, каких я встречал в своей жизни. Этот волк был с медведя величиной, а у Коналла не было ни щита, ни доспехов. Только меч да охотничий нож.

Брак, не в силах сдержать владевшее им волнение, раскачивался всем телом.

— Волк кидался на него, стараясь повалить, но Коналл легко отмахивался и пытался выгадать возможность для удара. Но вдруг он поскользнулся на утоптанном снегу, упал на спину и выронил меч. Не успел я пошевелиться, как волк могучим прыжком взвился в воздух. — Голос Бренна дрогнул. — Он хотел перегрызть Коналлу горло.

Он сделал паузу. На щеках Брака играли желваки.

— Каким-то образом Коналл умудрился выхватить кинжал и, держа его обеими руками, направил острием вверх. И когда волк рухнул на него, острие кинжала вонзилось ему прямо в сердце.

— А ты уже решил, что он погиб!

— Так мне казалось, пока Коналл не спихнул с себя тушу, — с улыбкой отозвался Бренн. — Никогда в жизни я не испытывал такого облегчения, как тогда.

— Отец всегда говорил, что, если бы не ты, у него ничего не вышло бы. Ты один решился помочь ему.

— Пустяки, — резко бросил Бренн.

— А для него это значило очень много. И для меня тоже.

Бренн быстро отвел взгляд.

— Расскажи еще что-нибудь, — попросил Брак, пытаясь разрядить сделавшуюся вдруг напряженной обстановку. Но, как оказалось, он избрал неверный путь.

— Хватит. — Бренн пошевелил палкой в костре, и в ночное небо взвился столб ярких искр. — Как-нибудь в другой раз.

Он мрачно уставился в огонь, настроение у него вдруг испортилось. Он до сих пор болезненно переживал гибель Коналла. Прошлым летом, во время одной из стычек с римлянами, враги оттеснили Бренна от основного отряда соплеменников и окружили. Увидев, что аллоброги бегут к спасительной стене деревьев, он взмолился богам, чтобы они послали ему быструю смерть. Лишь Коналл не обратился в бегство, как большинство. Собрав вокруг себя нескольких воинов, он устремился в самоубийственную атаку против превосходящих сил римлян и спас жизнь племяннику, отдав взамен свою.