Долго еще Ромул выслушивал наставления галла по технике боя и заучивал новые для него движения. А то, как Бренн владел мечом, вызывало у юноши благоговейный восторг.

— В бою на арене ты должен соблюдать гладиаторский кодекс. — Галл сверкнул глазами на Ромула. — Этому тебя Котта учит?

Молодой гладиатор кивнул.

— Правильно, если речь идет об обычном состязании. Но когда бьешься насмерть… — Бренн немного помолчал. — Делай все, что можешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Сыпани песком ему в глаза. — Галл шаркнул по полу огромной сандалией. — Ударь шлемом в лицо.

У Ромула аж рот раскрылся.

— Если получится, пни ногой по яйцам.

— Это же нечестно.

Бренн испытующе взглянул на Ромула:

— Думаешь, если упадешь, Лентул отступит и даст тебе подняться?

Он покачал головой.

— Когда дерешься на арене, думаешь не о честности или бесчестности, — печально произнес галл. — А только об одном — как бы выжить. Твоя жизнь или его жизнь!

Убей или умри. Выбор весьма небогатый.

— Ромулу надо спать, — вмешалась Астория. — Если он не отдохнет как следует, ему будет еще труднее завтра драться с этим сукиным сыном.

— Всегда слушайся того, что говорит твоя женщина. — Бренн поцеловал Асторию в щеку.

— Когда это ты меня слушался? — отозвалась она, погладив его по руке.

Ромул с огромным удовольствием улегся на кошму и укрылся шерстяным одеялом. Его новые друзья вскоре отправились на свое ложе, и галл сразу захрапел. При других обстоятельствах этот звук полночи не давал бы Ромулу уснуть, но сегодня нервное напряжение вымотало его вконец. Он закрыл глаза и погрузился в глубокий сон без сновидений.

Утром боги решат, кто умрет — он или Лентул.

* * *

Бренн разбудил Ромула задолго до рассвета. За окном было непроглядно темно, однако Астория уже развела огонь в маленькой жаровне.

— Перед боем очень важно размять мышцы. — Бренн заставил юношу повторять за ним различные упражнения, пока не счел, что все сделано надлежащим образом.

Астория наблюдала за их разминкой. Когда же они закончили, указала на миски, в которых дымилась только что сваренная овсяная каша:

— Сядь и поешь.

— Спасибо, я не голоден.

— Ешь. Хотя бы несколько ложек.

— Меня тошнить будет.

— До рассвета больше часа, успеешь проголодаться. — Бренн сел за стол и стал жадно есть из большой миски, которую поставила перед ним Астория. — Негоже драться на пустой желудок.

Сделав над собой усилие, Ромул взялся за еду. К его изумлению, каша оказалась несравнимо лучше той размазни, которую готовили на кухне школы.

— Я добавила туда меду, — пояснила Астория, заметив его удивление.

Заканчивали трапезу в тишине.

Покончив с кашей, галл подошел к стойкам с оружием и выбрал короткий остроконечный меч.

— Попробуй-ка вот этот, — сказал он. — Для меня маловат, а тебе, думаю, окажется в самый раз.

Ромул взял гладиус, отметив про себя и простую ухватистую рукоять, обмотанную проволокой, и смертоносно острый кончик прямого лезвия.

— Кажется, по руке.

— Возьми еще это. — Бренн протянул ему красивый круглый щит, обтянутый темно-красной кожей.

Ромул продел левую руку в петли и принял стойку, склонив голову, глядя поверх железного обода и держа меч наготове.

— Намного лучше того, что давал мне Котта на занятиях.