Ромул попятился, у него начал туманиться взгляд; глубоко всаженный кинжал торчал в правом бедре. Секутор, злобно осклабившись, пытался дотянуться до рукояти и дернуть за нее — одно движение отделяло его от победы.

Еще немного, и Ромул сам лишится сознания от шока. Резко взмахнув щитом, он рубанул Лентула острым краем по запястью. Брызнула кровь. Гот опять выругался и отшатнулся.

Ромул больше не выжидал. Наклонившись, он нанес Лентулу удар острием клинка по горлу, перерезав главные сосуды. Ярко-алая кровь теплым дождем хлынула ему на руки.

Лентул гортанно захрипел, а потом его глотка заполнилась кровью, и он больше не издал ни звука. Лишь вцепился тщетным усилием в опущенный клинок и уставился Ромулу в глаза. Казалось, что он безмерно удивлен. Он еще раз попытался что-то сказать, но не смог.

А юношу охватили тоска и отвращение.

— Ро-мул! Ро-мул! — Ему показалось, что крики стали громче.

«Убей или умри», — мрачно подумал он, рывком высвобождая гладиус из бессильного захвата.

Лентул с каким-то чмокающим звуком упал ничком на песок и больше не шевелился.

Боль внезапно стала невыносимой. Ромул покачнулся и уставился на рукоять ножа, торчавшего у него из бедра. Бросил наземь меч и щит, потянулся…

— Не смей! — рявкнул Бренн, внезапно оказавшийся рядом с ним.

Ромул начал падать, но его поддержала могучая рука галла. Великан гладиатор осторожно положил его на песок.

— Я отвлекся… — пробормотал Ромул. Голос его прозвучал совсем слабо, сознание ускользало.

— Лекаря сюда!

Слова доносились до него, как из тумана. Голова кружилась. Ромул больше не мог ни о чем думать. Боль подымалась от пораненного бедра, накатывая жгучими волнами. Сверхчеловеческими усилиями он удерживался, чтобы не закричать.

— Я умру?

— Все будет хорошо. — Он почувствовал ладонью железное пожатие Бренна. — Ты молодец, паренек.

Последнее, что запомнил Ромул, был звук голоса его друга, который снова требовал позвать грека-лекаря.

* * *

Открыв глаза, Ромул прежде всего увидел соблазнительные формы Астории, склонившейся над жаровней. Он ощутил густой незнакомый, не слишком приятный запах и заворочался под одеялом.

— Есть хочу. — Он с усилием приподнялся на локте. — Времени сколько?

— Полдень миновал… следующего дня. Ты проспал почти полтора суток, — отозвалась Астория. — Чувствуешь-то как себя?

— Живой… — Ромул опустил руку и нащупал на правом бедре тугую повязку. — Нога болит, — добавил он, поморщившись.

— Рана глубокая. Грек напоил тебя отваром мандрагоры, чтобы унять боль. — Астория взяла чашу и шагнула к импровизированному ложу. — Пора выпить еще.

Юноша сделал маленький глоток и непроизвольно сморщился.

— Какая гадость!

— Зато потом будет меньше болеть. Пей.

Ромул послушно выпил горький настой до дна. Только на это у него и хватило сил.

— А теперь лежи спокойно и отдыхай.

— Рана серьезная?

— Лентул ударил на волосок от артерии. Боги сжалились над тобой. — Она улыбнулась. — Дионисий остановил кровотечение и сшил мускулы.

— Когда я смогу вновь упражняться?

Астория закатила глаза.

Ромул попытался сказать что-то еще, но язык вдруг сделался ужасно толстым и непослушным. Начала действовать мандрагора.

— Дней через десять. — Бренн тяжело переступил порог, его голый торс лоснился от пота. — Но только самые легкие упражнения!

Ромул попытался открыть сомкнувшиеся веки.