— Керестей, ты где там застрял? — донеслось из гостиной мелодичное сопрано.

Ведьмак поспешил на зов. Вход в комнату закрывали шторки из мелких бусин, недовольно звякнувшие, стоило Кристиану к ним прикоснуться. В центре просторной гостиной, будто сошедшей с фотографий позапрошлого века, на круглом столике с мраморной столешницей громоздились глиняные чаши, рядом лежал раскрытый ларец с ритуальным кинжалом. Воздух был напоен ароматами благовоний, по углам комнаты чадили свечи. Громоздкую старинную мебель скрывал сумрак.

Гадалка предложила гостям устраиваться на подушках, небрежно разбросанных по ковру.

— Кто первый? — обратилась к притихшей троице.

— Вообще-то клиент один — Кристиан, — кашлянув, ответил за всех Этери.

— Ну а ты? — опустившись на колени перед молодым ведьмаком, с улыбкой спросила колдунья.

— Мою судьбу ты уже видела.

— Будущее переменчиво. — Йолика внимательно посмотрела в голубые, почти прозрачные глаза Этери. Не дожидаясь ответа, потребовала: — Руку!

Парень нехотя подчинился, протянул раскрытую ладонь, прекрасно зная, что спорить с вещуньей бесполезно. Ни секунды не колеблясь, та полоснула по коже ножом; темные капли зазмеились по стенкам чаши, сплетаясь в причудливый узор. Женщина поднесла сосуд к пламени оплавленной свечи и замерла, словно изваяние, читая чужую судьбу.

Молодые люди сидели, не шевелясь, боясь потревожить гадалку. Этери сосредоточенно пялился на старую посудину, не без оснований опасаясь нового предсказания. Спустя несколько бесконечно долгих минут Йолика отставила чашу и, зачерпнув из серебряной пиалы щепотку пахучих, измельченных в порошок трав, небрежно сыпанула их на ладонь юноши. Порез начал затягиваться на глазах.

— Мое чутье меня не подвело, будущее действительно изменилось, — наконец, сказала ведунья. — А точнее, скоро изменится.

— Что ты видела? — без особого энтузиазма откликнулся Этери.

В прошлый раз Йолика нагадала ему лишение дара и изгнание из клана. Для полного счастья не хватало предсказать скоропостижную смерть.

— Три волчьих клыка, крепящихся на челюстной кости. Символ нашей прародительницы Эржебет, заглавная буква ее имени.

— А еще символ чертового клана Габора, — лицо Кристиана искривилось в презрительной гримасе.

— В этом случае знак символизирует иное, — безмятежно отозвалась вещунья. — Так начинается имя девушки, с которой ты, Этери, в скором времени повстречаешься. Первые буквы ваших имен одинаковы, у вас одна душа на двоих, — закончила, загадочно улыбнувшись.

— Что ж, я думал, будет хуже, — усмехнулся молодой человек. — Встречу с таинственной незнакомкой я уж как-нибудь переживу.

— Уверен? — с иронией покосился на друга Кристиан. Его б его воля, на этом вечер предсказаний и закончился. — В последнее время ты отбрыкиваешься от любых отношений. Скольким ведьмочкам в клане заморочил голову и обломал надежды.

— Ну все, хватит паясничать, — осадила колдуна Йолика и придвинулась к нему поближе. — Теперь твоя очередь, — объявила, разжимая одеревеневшие пальцы. — Неужели струсил? Не бойся, малыш, сильно больно не будет.

Друзья тихонько захихикали. Кристиан скрипнул зубами от всколыхнувшейся злости и чуть ли не ткнул ладонью гадалке в нос. Кончик лезвия скользнул по коже, в сосуд заструилась кровь.

И снова вещунья впала в транс. Мир вокруг перестал для нее существовать, сейчас имели значение только символы, зарождавшиеся на дне чаши. Проходили минуты, лицо Йолики оставалось бесстрастным. Только глаза, по мере того как она читала чужую судьбу, ширились от охватывающего ее ужаса.