Синтия рассмеялась. Все, что он говорил, было правдой.

— Но, мисс Морроу, я спешу, — продолжал Роберт. — Я всегда спешу. Микаэла тоже — юность недолговечна, вы же знаете.

— Мистер Шелфорд, — сказала Синтия, — то, что вы просите, абсолютно нереально. Я нездорова, живу здесь в полном уединении. Я…

Слова замерли на ее губах. Роберт пристально смотрел на нее, и внезапно все отговорки и оправдания, которые во множестве роились у нее в голове, поблекли как несостоятельные.

— Вы единственная, кто может мне помочь, — просто сказал Роберт. — Больше мне некого просить.

— Но я не могу… я не могу этого сделать! — Слова Синтии казались почти мольбой, так как он по-прежнему смотрел на нее, и его взгляд подчинял, командовал ею.

Казалось, Роберт ее не слышит.

— Приходите познакомиться с Микаэлой, — предложил он и протянул к ней руку.

И тогда она поняла — глупо бороться с ним. Этим безмолвным жестом он вновь выиграл, так же как выигрывал прежде. Синтия сидела не двигаясь, тщетно пытаясь найти способ защититься и сердцем чувствуя, что слишком слаба, чтобы оказать этому человеку достойное сопротивление.

Глава 7

Микаэла спрыгнула с кровати, раздвинула занавески, впуская дневное солнце, и мгновение постояла у окна, потягиваясь. Под тонким шифоном ночной рубашки четко обозначились мягкие изгибы ее стройного тела. После сна девушка чувствовала себя бодрой и посвежевшей.

Сиеста была частью ее обычного времяпрепровождения, и Микаэла даже не думала отказываться от нее, хотя отец, поддразнивая, говорил ей, что нужно привыкать к английским традициям и к английскому образу жизни.

Одевшись, она внимательно рассмотрела себя в зеркале, отражавшем каждое ее движение, каждую складочку одежды. Она хорошо сознавала и свою красоту, и свои перспективы.

Не раз Микаэла задумывалась, какой была бы реакция ее отца, если бы она оказалась уродливой или с каким-нибудь изъяном. Но она не разочаровала его, да и сама не была разочарована. Она отчетливо представляла, каким должен быть ее отец. Искатель приключений… более того — пират! Человек, который брал от жизни все, что хотел.

Микаэла расчесала волосы, подкрасила губы и вновь оценивающе посмотрела на свое отражение.

— Что теперь? — спросила она себя.

Планы Роберта она одобряла. Она обязательно сделает карьеру в высшем свете! «Сначала в графстве, — серьезно заверил он ее. — После — Лондон!» У девушки были слабые представления о том, что собой представляют люди английской глубинки: женщины в скверно скроенных твидовых костюмах, с выступающими вперед зубами и краснолицые обветренные сквайры, любители охоты.

Возможно, она ошибается. Она на это надеялась. Во всяком случае, женщина, которую Роберт выбрал ей в качестве компаньонки, никак не укладывалась в этот образ.

Микаэла была даже немного смущена при первом взгляде на Синтию, потому что не ожидала встретить такую красавицу, и почти с ревностью оценивала достоинства молодой женщины, которые та, по-видимому, полностью не осознавала. Овал лица, тронутые солнцем волосы, голубые глаза, опушенные темными ресницами, поразили ее, а больше всего — ласковое выражение лица. Да, Синтия Морроу была красива! Микаэла великодушно признала это, и у нее хватило здравого смысла и мужества с этим смириться.

Было в Синтии что-то еще, чего Микаэла не могла до конца понять: то ли застенчивость, то ли нежелание согласиться с той ролью, на которую ее определили. Микаэла, чувствуя, что это важно для Роберта и прежде всего для нее самой, изо всех сил старалась очаровать англичанку, добиваясь ее доверия и интереса.