Финистер молчала, обдумывая эту мысль. А тем временем в классной комнате Мама продолжала лекцию.

Она рассказывала, что у короля и королевы имеются специальные люди, которые, подобно Финни и ее семье, умеют читать чужие мысли. Девочка возненавидела их всей душой — еще бы, ведь они должны сражаться на их стороне! Мама окрестила этих королевских приспешников метким словечком — «предатели».

"Вот так они разделили тебя с близкими по духу людьми, — сказала женщина. — Не являясь сами эсперами, они нуждались в таковых, чтоб противопоставить их тем пси, которые приняли покровительство Короны.

Это и понятно — вас растили как орудие борьбы".

«А разве король с королевой не для того же воспитывали своих эсперов?» — уязвленная, спросила Финистер.

«Мы, вообще этим не занимаемся, — ответила добрая леди. — Видишь ли, мы не берем новорожденных детей на воспитание, как это делают анархисты. Эсперы получают от нас приглашение, уже будучи взрослыми или почти взрослыми».

Финистер с тревогой отметила это «мы», но продолжала внимательно слушать.

«Королевские колдуны набирают взрослых эсперов, которые имеют желание жить среди себе подобных и при этом преданы Короне, — пояснила дама. — Нередко их приходится спасать от злобы и зависти соседей, но попадаются и одиночки, изгнанные земляками и вынужденные ютиться в лесах или горах. Среди этих людей мы можем вербовать себе сторонников — и некоторые встают в наши ряды. Но никогда мы не берем несмышленых детей с целью внушать им какие-то идеи. Хотя, пожалуй, это самый легкий путь: ведь детский разум такой пластичный и легко поддается внушению».

Финистер молчала. Она разглядывала картинку из своего прошлого, выискивая возражения.

«Так значит, вы не даете прибежища подкидышам?» — спросила она наконец.

"Корона содержит много домов для подкидышей, — возразила добрая леди. — Но туда берут не только детей-эсперов. В конце концов, это нехорошо для них самих — расти изолированно от остальных сверстников.

Да и не так уж их много собирается в одном приходе".

«В доме Мамы и Папы их всегда хватало!»

«Неужели ты и впрямь считаешь, что они находили всех своих подкидышей на пороге дома?» — удивилась собеседница Финистер.

«Это они вам так говорили, — вздохнула добрая леди. — Но, уверяю тебя, их слова весьма далеки от правды. На самом деле бедных детей свозили на ваш хутор со всего Грамария. И хуже всего, что большинство из них вовсе не было подкидышами».

Финистер оцепенела.

"Что вы хотите сказать? Объяснитесь, — потребовала она, чувствуя, как напрягся каждый ее нерв.

«Именно то, что ты, скорее всего, не являешься брошенной сиротой, — последовал безжалостный ответ, хотя в голосе собеседницы и слышалось сожаление. — Конечно, среди вас случались найденыши, но крайне редко. Знаешь ли, я заглянула в сознание анархистов, приносивших младенцев, а также в сознание людей, в чьем доме ты воспитывалась, и узнала ужасную вещь: большинство детей попросту похитили, как только у них обнаружились пси-способности».

Отчаянный вопль боли и гнева разорвал реальность, в которой пребывала Финистер, на части. Мир, казалось, сошел с ума и взорвался сонмом цветных пятен, мигавших в темноте. Наконец, спустя несколько минут, это безумие окончилось. Зрение вернулось к Финни, и девушка поняла, что кричала она сама. Задыхающаяся и враз ослабевшая, она потребовала:

«Доказательства! Мне нужны доказательства!»

И Финистер получила их.