— Какой туалет? Слышала, что доктор сказал? Тебе ещё нельзя вставать! Только на судно, поняла? А я вынесу! Ты почему яблоки не ешь и апельсины?

— Ты мне их порежь на кусочки, — попросила Лена.

— Вот я дурочка, сама не догадалась.

Анна скучала в постели. Везёт этой странной девчонке: подружка каждый день ходит, вкусности носит. А тут лежишь одна-одинёшенька, ни одна зараза не вспомнит. Правда, дважды был бригадир, но это было давно. Тоже апельсинчики приносил — за шкуру свою тогда сильно испугался… А весёлая какая эта толстушка! Всё чирикает и чирикает. Всё вертится вокруг этой Лены. А та себе тянет из трубочки сок, ещё улыбается, как нормальная. А сама то ли сумасшедшая, то ли сочинительница, а может, инопланетянка?

Анну всегда интересовало всё загадочное, связанное с пришельцами. Она где-то читала, что среди населения Земли живут тысячи инопланетян, и что сейчас многие дети рождаются особенными, со сверхспособностями и неземными талантами. Вот как их называют? Нет, не вспомнить никак. Она спросила у девушек:

— А вы не знаете, как называют особенных детей, которые стали рождаться в последнее время?

— Индиго! — сразу ответила Лена, отставив пустую коробку из-под сока.

— Индиго! — повторила соседка вслух, а про себя подумала, что и слово она знает, и перемещается во времени, и внешность какая-то непростая, да с травмой головы попала — всё сходится! Инопланетянка! А вторая знает об этом? Или тоже из них?

Анна, осторожно приняв вертикальное положение, набросила халат на плечи и, прихватив грязную посуду, вышла из палаты, на ходу размышляя о своём открытии, и решая, что с ним делать.

— Да! — остановилась она на пути к раздаточной, вперив взгляд в скелет рыбы на тарелке. — Если соседка не сумасшедшая, я завтра увижу сына! Посмотрим, посмотрим, какая из неё пророчица!

Глава 9. Сон о Радуне: в избушке бабки Манефы, лесное озеро, избавление от бремени

Спешит Радуня к бабке, не оглядывается: хочет скрыться от ежедневного кошмара; бежит Васёна вприпрыжку следом, на ходу срывая конский щавель, подорожник, мяту — всё тянет в рот, жуёт, кривится и сплёвывает на землю зелёную жидкую кашицу.

Протоптана дорожка к лесу — на краю стоит покосившаяся избушка бабки Манефы: часто наведываются сюда бабы со своими бедами. Обходят стороною мужики этот двор: боятся одинокой смелой вдовицы, считают ведьмой. А вот и сама бабка навстречу вышла, хлопнула себя по бокам. Заспешила навстречу внучке:

— Радуня! А я сон видела — ждала тебя.

В низенькой избушке полумрак: слабо проходит свет сквозь бычий пузырь на маленьких окошках. Висят над головой пучки разных трав, их свойства знает только ворожея. Булькает что-то на печке в котле, обволакивает дурманящий запах, кружится у Радуни голова. Опускается она на лавку, опирается спиной на бугристые стены, мох между брёвнами щекочет нежную шею. Так хорошо, как в детстве! Так бы сидеть на этом месте всю оставшуюся жизнь!

Смотрит бабка на внучку, качает укоризненно головой. Молча ставит на стол лепёшки, в черпаке горячий пахучий отвар. Потчует Васёну, гладит по голове — засыпает девчонка, не доев, уронив голову прямо на стол. Бережно переносит Манефа обмякшую Васёну на лавку за печкой, достаёт из-под лавки кусок конопляной новины, берёт за руку внучку и ведёт в лесную чащу. Молчит Радуня, ступает по траве босыми ногами, послушно идёт рядом с бабкой. Молчит Манефа, увлекает внучку всё дальше и дальше в лесные заросли, пока не открывается взору огромная поляна с озером прозрачной воды.

Стаскивает бабка с Радуни рубаху, перешагивает через свою сброшенную одежду, тянет внучку за собой в озерцо.