— Насчет любви? — спросил Тоби.

— Нет… — Она захлебывалась слезами. — Насчет ненависти.

Первый же его поцелуй совершенно все в ней изменил. Поцелуй этот словно высвободил ее страсть, которую она так упорно подавляла. Это приводило ее в ярость, это ее пугало — и одновременно вызывало восторг. И она не знала, что делать. Не знала, что с ней происходит.

Но Тоби, похоже, знал, что делать.

— Знаешь, дорогая, я солгал, — сказал он, положив руки ей на плечи. — Мне очень жаль, но я только что снова солгал тебе. Я не намерен ждать, когда ты первая меня обнимешь.

Он обнял ее, и Бел прижалась щекой к его широкой груди, пачкая сюртук мужа слезами и сажей.

— Не плачь, любовь моя, — сказал он, поглаживая ее по волосам. — Все хорошо. Разве я не повторял тебе, что ты очень красивая, когда злишься?

И она поцеловала его. Обняла за шею, приподнялась на цыпочки и поцеловала на глазах у всех. На глазах у сотен зевак, на глазах у шестерых мужчин с ружьями. И — о Боже! — на глазах у своего брата.

И это было чудесно. Все ликовали. Даже мужчины с ружьями.

— Тоби, не будь таким упрямым, — пробормотала Бел. — Еще не поздно выйти из игры.

— Я должен победить, — заявил он.

— Ничего ты не должен. Мне не важно, будешь ты заседать в парламенте или нет. Я не хочу тебя принуждать.

— Меня никто не принуждает. — Чуть отстранившись, он взял жену за руки. — Я знаю, что изначально это не входило в мои планы, но теперь я хочу заседать в парламенте по целому ряду причин. Во-первых, я считаю своим долгом служить своей стране и своему народу. Кроме того, я хочу воздать должное мистеру Йорку. В конце концов, это он меня выдвинул. И вообще, во многих отношениях он был мне как отец.

— Мне так жаль… — прошептала Бел. — Мне так жаль, что я не была рядом с тобой, когда он умер.

— Я знаю. Мне тоже было жаль, что тебя со мной не было. Но я знал, что сам в этом виноват. — Он поцеловал ее руку. — Но главная причина, по которой я хочу быть избранным в парламент… Изабель, я хочу сделать это для тебя.

Она взглянула на него с упреком:

— Ты что, меня совсем не слушал? Тебе ни к чему делать это для меня.

— Напротив, я должен сделать это для тебя. Я люблю тебя, и более весомой причины для того, чтобы что-то для кого-то делать, просто не существует.

— Но…

— Тихо. — Он снова ее обнял. — Теперь моя очередь высказаться, идет?

Бел кивнула.

И он заговорил очень тихо, чтобы только она его слышала:

— Изабель, ты была права насчет меня. Я способен на большее. Я способен вести более осмысленную жизнь, чем та, которую вел раньше, и я знал об этом задолго до того, как мы с тобой встретились. Уже давно я мечтал об этом, и ты подтолкнула меня к тому, чтобы найти достойную цель в жизни. Но не тебе выбирать для меня эту цель.

— Нет, конечно, нет. — Она провела пальцами по его щеке. — Я была не права, Тоби. И поэтому я хочу, чтобы ты снял свою кандидатуру.

Он покачал головой:

— Нет.