Глядя вслед уходящему пеону, Рико проворчал:

— Зря вы согласились, сеньор Билли. С таким обозом мы уже по горам не пройдем. Придется по дорогам…

— По дорогам быстрее, — ответил Илья.

— Я понял ваш замысел, — сказал майор Кардосо. — Продолжить путь под видом переселенцев? Неплохая идея. Единственная проблема заключается в том, что нищие крестьяне не ездят верхом, да еще с «маузером» за спиной.

— А как ездят нищие крестьяне?

— Они бредут пешком. Они тянут за собой тачки с домашним скарбом. И только немногие едут в повозке.

— Будем надеяться, что для наших девочек найдется место в повозке, — сказал Илья. — А мы с вами как-нибудь обойдемся без маскировки.

31

Сосчитать всех

Кирилл остался доволен новым домом, в котором ему предстояло провести всего одну ночь.

Дощатая дверь не имела ни замка, ни засова. Она легко отворилась, впуская новых жильцов. За ней, сразу у порога, стояла деревянная широкая кровать. На стене, бурой от всепроникающей пыли, сохранилось светлое пятно распятия. Дальше, за тростниковой перегородкой, находилась просторная комната. У окна стоял голый дощатый стол, а напротив него — широкий лежак.

Ничего лишнего. И прекрасный обзор. Одно окно смотрело на дорогу, второе — на запущенный огород.

— Сейчас женщины принесут постель и приберут здесь, — сказал Хуан. — А нас ждет кум. Стол накрыт, сеньоры.

Стол был накрыт на веранде дома, стоявшего у самой церкви, и все деревенские мужчины уже сидели за ним. Их было шестеро, и в свете масляных ламп они казались близнецами — в одинаковых домотканых рубахах, с одинаковыми висячими усами и абсолютно одинаковым выражением на их лицах. То было выражение привычной скорби.

Хуан немногословно представил гостей. Кум хотел что-то сказать, но тут из темноты возникли женщины с дымящимися мисками и подносами, на которых громоздились кувшинчики и плошки с разными приправами и подливками.

Все молча следили за тем, как на тарелках вырастают горки ароматного риса, и как поверх него ложатся куриные крылышки, и как все это исчезает под слоем зелени, и на зелень льется соус…

— От такого соуса у меня даже глаза слезятся, — сказал Мануэль, потирая руки. — Подумать страшно, что же будет с глоткой!

— А ничего с твоей глоткой не станется, — пообещал кум, откупоривая глиняный кувшин, — потому что ты ее сейчас смочишь.

Кирилл слегка подтолкнул Илью локтем:

— Текилой не увлекайся.

— Ну, хозяев обижать нельзя.

— Нам ночную вахту стоять.

— Шутишь?

— Шутки кончились. Завтра избавимся от девчонок, и все пойдет по-другому.

— Не понял. — Илья застыл, не донеся кружку до губ.

— Хватит играть в прятки, — сказал Кирилл и чокнулся с другом. — Твое здоровье, командир.

А на столе уже не осталось свободного места, и тарелки ставились поверх блюд. Столь обильное угощение объяснялось просто — крестьяне избавлялись от лишних запасов. Все, что не удастся взять с собой, придется съесть — не оставлять же бандитам. А в том, что бандиты непременно заявятся, никто не сомневался. И никто не хотел встретиться с ними снова. Поэтому застольный разговор быстро свелся к обсуждению предстоящего перехода.

— Эх, были бы лошади, — вздохнул кум. — У Рамиресов есть телега, так хоть самим в нее запрягаться! И на дворе покойного Санчеса фургон стоит ладный, жалко оставлять. А сжечь рука не поднимется.