|
На одной из стен с трудом читалась выцветшая надпись: «Прости и прощай мой дом!». Интересно, когда и кто оставил здесь это граффити? Крыша дома провисла, норовя провалиться внутрь. Ступеньки крыльца стесались. Перила испарились. Об их присутствии здесь напоминали лишь два гнутых железных прута, торчащих посреди левого края короткой лестницы. Однако дверь висела на своем месте. И стекла в окнах были. — Стоять, — приказали из-за спины тихо. — Ствол на землю, или стреляю. Хворостин дернулся от неожиданности. Эта мгновенная слабость вывела из равновесия окончательно. — Вы что здесь охренели все? — утробно прорычал он, медленно оборачиваясь. Солдатик с АКМом, что стоял с ним теперь нос к носу, попятился, понимая, что облажался. — Простите, товарищ генерал. — Старший кто? — Капитан Берденко, — солдатик кивнул на двухэтажный обшарпанный дом, давая понять, где искать капитана. — Свободен, — бросил на ходу Хворостин и направился к лестнице с оторванными перилами. Дверь на удивление открылась без скрипа. Внутри пахло пылью и сыростью. На право и налево от входа разбегались коридоры. В конце левого устроилась лестница на второй этаж. В середине правого находилась приоткрытая дверь, из-за которой доносились голоса. Хворостин любил заявляться вот так, без предупреждения, не давая времени на подготовку к его визиту, чтобы видеть все как есть. Но то, что видел сейчас, ему не нравилось. Еще меньше понравилось то, что услышал. — …думаешь нас это не коснется? — С чего бы? — Ну знаешь как говорят, Андрей, новая метла по-новому метет. — Да плевать. Пусть они там себе метут чего хотят. Ты вот сколько здесь? Пол года? Ты за это время прошлое начальство хоть раз здесь видел? Хворостин неслышно добрался до двери, остановился и прислушался. В помещении что-то булькнуло, зажурчало, грюкнуло. — Одного штабного махнули на другого, — продолжил невидимый Андрей, — нам-то что? Наше дело маленькое. Приказано охранять кордон, охраняем. Прикажут свалить с кордона, свалим. Только не прикажут, там наверху всем наплевать. Главное, Серега, чтобы кордон стоял и шибко заметного движения через него не было. — Хорошее у нас начальство. — Начальство, как родители. Его не выбирают. — Думаешь у хохлов и ооновцев то же самое? — У ООН пес его знает, а у братьев украинцев все так же. К гадалке не ходи. Братские народы, фиг ли. Традиции одни, а по традиции начальство само по себе, а все что ниже как-нибудь само. Дальше слушать Хворостин не стал. Толкнул дверь и вошел внутрь. Комнатенка оказалась небольшой. В ней стоял побитый жизнью стол, пара лавок и тумбочка без ящика и дверцы. На тумбочке пыхтел клубами пара замызганный электрический чайник и несколько стаканов. Еще пара стаканов стояли на столе. В одном из них капитан Андрей Берденко отмачивал чайный пакетик. Именно за этим занятием и застал его генерал. Второй, тот самый Серега с погонами старшего лейтенанта, сидел на лавке против Берденко. Генерала он увидел первым. И среагировал первым, поспешно подскочив с лавочки. |
