Она повернулась к вагаари раньше, чем куски зверей с тошнотворным стуком осыпались позади нее на пол.

— Итак, — общительно произнесла Мара, держа наготове лазерный меч. — Ты что-то говорил насчет смертей?

У Беаша расширились глаза, лицо оцепенело от шока. Надменная улыбка исчезла напрочь. Несколько секунд он беззвучно шевелил губами, затем с придушенным всхлипом выплюнул что-то на своем языке.

И в следующий миг инопланетяне открыли огонь из семи стволов.

Мара была готова к этому. Открыв сознание Силе, она позволила той управлять ее руками, сверкающим голубым лезвием блокируя красные и синие молнии. Предельная сосредоточенность на угрозе наделила Мару чем-то вроде тоннельного зрения, но хотя Мара и не видела Люка, она ощущала, что тот стоит рядом, своим мечом отражая разряды и посылая их в переборки, палубу, потолок. Смутно Мара сознавала, что поблизости кто-то стреляет, затем увидела, как один из вагаари пошатнулся, а его оружие, запрокинувшись, выпустило длинную очередь в потолок. Тогда она поняла, что это Прессор стреляет сквозь защитный барьер, созданный ею и Скайуокером.

И вновь раздался крик на чужом языке, звенящий яростью и отчаянием. Не обращая внимания на бластерные разряды, вспарывавшие воздух вплотную к ним, оставшиеся волвкилы сорвались с места и бросились на людей. Ни на миг не сбившись с ритма, Мара сделала шаг вперед, в то время как Люк шагнул назад и, деактивировав лазерный меч, опустился позади нее на колено. Может, она и превосходила его, когда требовалась тонкая работа с лазерным мечом, но даже после изнурительного подъема Скайоукер был несравненно лучше всех, кого Мара когда-либо знала, в этом виде Силового воздействия. Если вагаари еще не достаточно впечатлены, подумала Мара, продолжая отражать выстрелы, то это потрясет их наверняка. Уже достигнув точки отрыва, волвкилы припали к полу, готовясь на нее прыгнуть…

И вдруг, взвизгнув, точно мелкие шавки, они резко и разом затормозили — когда Скайуокер, потянувшись к ним Силой, на секунду будто взболтал их нервные системы. Пока они стояли, оглушенные, Люк послал им второй, более точно нацеленный ментальный толчок, сфокусировавшись на центрах сна.

Лапы зверей подломились, и с дружным вздохом они рухнули на палубу, теряя сознание.

Скайуокер снова поднялся на ноги.

— Ну? — с вызовом спросил он.

Фермерский парень, с нежностью подумала Мара. Ее-то приучали к безжалостности, учили никогда не рисковать собой ради тех, кто ей угрожает и потому лишается права на жизнь.

Но Люк смотрел на эти вещи иначе. Хотя за годы он возмужал и сделался жестче, внутренний стержень идеализма и сострадания, который он вынес с той гидропонной фермы на Татуине, не изменял ему никогда. Другие могли насмехаться над этим или использовать его фермерское прошлое для оскорблений, но для Мары это прозвище было признанием его высокой морали — того, что она больше всего любила и чем восхищалась в своем муже. В конце концов, она и сама лучше спала, если знала, что даже самым заклятым их врагам были предоставлены все шансы, на которые они могли надеяться. Но в данном случае этот шанс был потрачен впустую. Все, чем ответил на него Беаш, — это прокричал новый приказ. А все, чем ответили его солдаты, — это усилили огонь.

И когда их разряды стали приближаться к ее лицу на опасную дистанцию, Мара поняла, что бой подошел к завершению. И завершение это явилось в виде лазерного меча, ловко скользнувшего меж неистовыми взмахами ее лезвия и пронесшегося по коридору — крутясь, точно сверкающий диск уборочной машины, вспарывая оружие, броню и тела вагаари. Через две секунды все было кончено.

Тяжело дыша, Мара распрямилась из боевой стойки и оглядела неподвижных солдат. Затем прощупала Силой окрестности, выискивая признаки возможной угрозы. Но Скайуокер сделал все, что было необходимо, — с обычной своей эффективностью.