– Это ваши верблюды? – спокойно спросил он.

– Они здесь уже были.

– Без хозяев?

Солидный мужчина пожал плечами. Его глаза сверкнули.

– Эти животные дорого стоят. Но мы не знаем, где хозяева. Очень странно. Мы спрашивали в гостинице, но никто про них ничего не знает.

– Из-за верблюдов вам ведь придется ехать медленней?

– Мы путешествуем с Аллахом. А у него свое время.

Дарелл кивнул. Он знал, что торопить их бесполезно. Съел кусок жирной баранины и миску риса. Просто пища богов. Мужчины смотрели, как он ест, и толстый спросил:

– Вы из тех, кто раскапывает древности?

Дарелл кивнул.

– Я отстал от других ученых.

– Вам повезло, что вы встретили нас. Аллах помог вам. Лишь немногие здесь проезжают.

Поев и выпив еще три чашки арабского кофе, Дарелл покопался в кармане своей потной рубашки и отыскал последние сигареты. Четыре штуки. Он пустил их по кругу, а последнюю протянул женщине, которая готовила. На той были чадра и черное платье, она явно была не из тех эмансипированных женщин, которые танцуют в ночных клубах Тегерана. Она в ужасе отшатнулась и толстяк с ухмылкой забрал сигарету себе.

– Сколько у тебя денег, американец?

– Достаточно, чтобы с вами расплатиться.

– Американские доллары?

– Есть немного.

– А твои часы?

– Ну, если настаиваете...

– Мы не жадные. Деньги и часы. Прямо сейчас.

Дарелл сделал движение, при котором мужчины могли заметить его оружие, прикрепленное к поясу. Что-то промелькнуло по лицу толстяка. Худой араб глядел сердито. Тогда первый кивнул:

– Хорошо, мы будем благоразумны, сэр.

– Тогда поехали.

Дарелл прогулялся к лачугам. Все они были пусты. Маленькая гостиница порадовала его лишь невнятно бормочущим стариком, который ничего не сказал, а знал еще меньше. Никаких признаков девушки. Он вернулся к мужчинам и женщине.

– Я был не один, – сказал он как бы между прочим. – Где девушка, которая путешествовала со мной?

– Мы кроме вас никого не видели, сэр.

– Но здесь же была девушка.

– Нет, сэр. Не было.

– В Тегеране я щедро заплачу, если вы мне скажете, где она.

– Но мы не видели девушки.

Через несколько часов они были наконец готовы в дорогу. Ускорить отъезд ему не удалось. Грузовик был завален подержанными запчастями для машин, которые выглядели пролежавшими лет десять на свалке. Мужчина в арабской одежде привязал верблюдов к заднему борту грузовика. Ясно было, что животные краденые. Канистры наполнили водой, и толстяк указал Дареллу место в кабине между ним и его компаньоном. Дарелл покачал головой.

– Я поеду в кузове.

– Мы поедем ночью. Будет холодно.

– Мне и раньше бывало холодно.

Он сомневался, следует ли уезжать без девушки. Но та бесследно исчезла. Он нигде не заметил следов насилия и был уверен, что она покинула его в расчете на свои собственные силы. Ему было любопытно, что об этом скажет Ханниган. Тегеранский центр будет рвать и метать. Но изменить уже ничего нельзя. Он наблюдал, как худой араб бродит по оазису среди мусорных куч и что-то резко и сердито выкрикивает. Полный ковырялся в зубах и ждал, разговаривая с женщиной. Араб вернулся, и его худое перекошенное лицо потемнело от ярости. Иранцы вдруг одновременно заговорили на диалекте, которого Дарелл не понимал.