– Я считаю, у нас нет времени сочинять новые афоризмы вместо Конфуция, – сказал он. – Лучше я введу тебя в курс дела.

Дарелл невесело улыбнулся.

– В этом уже нет необходимости. Ханг Та-По только что сообщил мне все, что нужно.

Дарелл прилетел частным самолетом, предоставленным Ханниганом, которым управлял молодой отчаянный фарси Айзек Сепах.

– Зовите меня Айком.

Сепах бегло говорил по-английски, его блестящие усы были черными, как смоль. Он был строен и красив, и наверняка работал на иранскую службу безопасности. Все разведки мира бросились на поиски Тани Успанной.

– Я вам покажу достопримечательности, – предложил Айк. – Вы знаете, Мейден-е-Шах был когда-то площадкой для поло? Я тоже играю в поло. Здорово. Узнаете Масджид-е-Шах, голубую мраморную мечеть, всю в мозаике? Голубизна и золото. Как сладкий сон. Полный умиротворения. Вон Али-Кепа, королевский зал для банкетов, и старейшая мечеть Джам-а. Я могу вас туда отвести. И Чегель-Сотун, здание с сорока колоннами – только настоящих там двадцать, а остальные двадцать – просто отражение в бассейне. Но ведь вместе – сорок, да? И девушки красивые. Но очень религиозный город. По соседству, в Нафджабаде, есть даже исповедующие зороастризм. Все здесь поэтично, как в Ширазе, где Саади жил и писал "Гулистан". Соловей Шираза. Мы, персы, все еще очень романтичны. Хафиз в четырнадцатом веке тоже писал прекрасные газели. Знаете хоть одну?

– Несколько, – отозвался Дарелл.

– Вы не слишком разговорчивы, – обиделся Сепах.

– Ты это восполнишь, Айк.

– Ребенком я ходил в религиозную школу, в медресе. Папа был членом Мейджлиса – палаты парламента. Меня вышвырнули, когда застукали в одном из безнравственных ночных клубов. Они травили меня до самого Лалезара, а я был недостаточно смышлен. Я хотел устроиться на базаре – это истинно персидское слово, вы ведь знаете, – но не устроился. Тогда я поступил в армию. В кавалерию. Я всегда любил лошадей. И не жалею.

– Смотри, куда летишь, – заметил Дарелл.

– Вы нервничаете, Сэмуэл. Так на фарси будет "Сэм".

– Просто я осторожен.

Сепах засмеялся, сверкая крепкими белыми зубами.

– Ну вот и прилетели. На тот случай, если вы не знаете, я ваш гид, секретарь и вообще Пятница. Приказывайте.

– Об этом я догадывался.

– Мы направляемся к англичанину, – объявил Ханух.

Айк Сепах рассмеялся.

– Видите, все предусмотрено. Очень легко и очень эффективно.

Слишком легко, – подумал Дарелл, – и потому вызывает тревогу. Вовлечено слишком много людей, и надо во всем этом разобраться. Он испытывал раздражение, потому что Таня, независимо от того, побывала она на Луне или нет, – а это могло стать самым ошеломляющим успехом Советов в космосе – не входила в непосредственный круг обязанностей секции "К". Дарелл не замечал признаков активности агентов КГБ, но подозревал, что те где-то поблизости. Он не имел привычки их недооценивать. Между тем, ему явно придется соперничать с китайцами, англичанами и иранцами. Сюда примешивались еще и отголоски иранской внешней политики. Дарелл покачал головой, сел в тряский "лендровер" на заднее сиденье, позади двух веселых фарси, и уставился на проносящийся мимо пейзаж.

Когда-то давно, где-то в другом мире и в другую эпоху, он ходил на охоту в болота со старым дедушкой Джонатаном, и старик научил его нескольким основным принципам жизни и выживания.