– Как будто все вымерли, – тихо сказала Лиз.

– Кто-то звонит в колокол, – напомнил Дарелл.

Они поднялись по широким каменным ступеням к изножью храма и остановились перед входом с колоннами по бокам. Вход по обеим сторонам охраняли каменные псы с разверстыми пастями и крылатые драконы. Перед высокой двустворчатой деревянной дверью Дарелл снял обувь; Лиз тут же последовала его примеру. В сумрачной полутьме внутри храма мелькнуло что-то желтое, и несколько секунд спустя в дверях показался молодой бритоголовый прислужник в длиннополых шафрановых одеяниях. Он поочередно обвел настороженным взглядом Дарелла и Лиз.

– Сэр? Госпожа?

– Мы бы хотели поговорить со священником, – вежливо произнес Дарелл.

– Он медитирует. Мне очень жаль.

– Дело крайне срочное.

Юноша нервно облизал губы и отвернулся.

– Мне очень жаль, – повторил он и шагнул в проем двери.

Дарелл быстро схватил его за руку. Юноша зашипел, как змея, и попытался вырваться. Но Дарелл зажал его руку железной хваткой.

– Не бойся, я не причиню зла ни вашему священнику, ни Камуру-сан.

Глаза мальчика испуганно расширились.

– К...Камуру-сан?

– Молодой госпоже, которая пришла сюда.

– Здесь не было никакой молодой госпожи.

– Меня не интересует, что вы говорили полицейским – я знаю, что она здесь была.

– Кто вы? Я вижу, что вы американец, но...

– Мы друзья Камуру-сан. Мы пришли, чтобы помочь ей.

Мальчик плотно сжал губы и решительно потряс головой. В эту секунду глубокий и мягкий голос произнес:

– Я здесь, Минамото.

Мальчик едва не заплакал от облегчения. Дарелл повернулся к священнику, который вышел из-за колонны. Глаза полного японца, облаченного в одеяние синтоистского священника, излучали спокойствие и доброту. Он дружелюбно улыбался. Руки были сложены на животе. От него веяло ароматом благовоний.

– Ее здесь нет, сэр, – сказал священник.

– Отец, – начал юный прислужник, – вы же обещали, что не скажете. Тем другим вы ведь не говорили, и полицейским тоже...

– Эти люди совсем другие, – произнес священник. – Не бойся, Минамото. – Он посмотрел на Дарелла, потом перевел взгляд на Лиз. – Вы ведь и вправду не причините вреда нашей маленькой Йоко?

– Мы хотим только спасти ее.

– Она была очень больна, бедная малышка. Такой удивительный талант. Она – настоящее воплощение наших старых мастеров. В нее вселился их дух. Она – изумительная художница, а наш храм ей особенно полюбился.

– Когда она приходила сюда?

– Вчера ночью, точнее – поздно вечером. Она вся горела в лихорадке. Она...

Лиз перебила его.

– А как она сюда добралась? Ведь деревня очень далеко отсюда.

– Она добралась вплавь. Она плохо помнила, как ей это удалось. По ее словам, ее охватил страшный жар, а кругом умирали люди. – Священник тяжело вздохнул. – Бедняги. Мне это не понять. Смертному не дано постигнуть, как можно выжить, когда свирепствует подобный мор. Я нашел ее на берегу и отнес сюда, а Минамото помог выходить ее. Лихорадка быстро утихла, и она ушла.