"Ты мужик или колода деревянная? - мелькнуло в голове русича. - Девка сама под тебя подкладывается, а ты… Да завали её, и всё - делов-то! Жалеть ведь потом будешь…"

Похоже, Нэнси перехватила его мысль - на её лице появилась торжествующая улыбка победительницы. Она по-змеиному ловко выскользнула из комбинезона, словно цветок из тугого бутона, непостижимым образом умудрившись при этом освободиться от всей прочей одежды, и торопливо зашарила подрагивающими от желания пальцами по комбинезону Всеслава, расстёгивая на нём "молнию".

– Возьми меня…

– Нет, - резко сказал вождь ведунов, мягко, но непреклонно отстраняя ньюменку. - Нет, Нэнси. Ты красива, и я даже хочу тебя - ты и сама это знаешь. Но у меня есть Наташа - неважно, что она далеко, важно, что она есть. Я нашёл свою половинку - желаю тебе найти свою.

Глаза девушки зло сверкнули. Она соскочила на пол и оделась едва ли не быстрее, чем разделась. Всеслав видел её полыхающую ауру, однако Нэнси тоже была индиго, и тоже умела держать себя в руках. И лицо её было бесстрастным, а голос спокойным, когда она, направляясь к двери, бросила небрежно и холодно:

– В Канаду я поеду - не будем путать дела с любовными утехами. Ты хороший воин и достойный вождь, русич. Но ты никогда не будешь великим вождём, каким была Серпента. Власть требует умения наслаждаться властью - у тебя этого умения нет. Нет, есть, но его мало - слишком мало. А ещё… Впрочем, сам догадайся - если сможешь.

"Глупо получилось… - размышлял Всеслав, оставшись один. - Обиделась… Надо было её пригреть, тело-то у ней - аж голова кругом идёт… Нет, не надо было - как я потом посмотрел бы в глаза Наташе? Да и пустое это всё - до того ли сейчас?"

Вождь ведунов ещё не знал, что сегодня он совершил большую ошибку - точнее, даже две ошибки. Это только таланты и сверхспособности даются от рождения, а жизненный опыт приходит с годами.

* * *

Река напоминала кривой клинок, брошенный на пыльный ковёр земли, прокалённой солнцем. Когда-то здесь была пограничная застава, и жили люди, но годы и политические перемены сделали своё дело: люди ушли, и пришёл песок пустыни, неспешно и неумолимо завладевший полуразвалившимися строениями и заселивший их скорпионами, ящерицами и змеями. Иногда покинутые здания служили пристанищем контрабандистам, доставлявшим с севера на юг оружие, а с юга на север наркотики, но обычно тут не было никого, кроме теней прошлого да тишины, древней хозяйки мёртвых руин Востока.

Гревшаяся на солнце ящерица привыкла к этой тишине, и поэтому насторожилась, заслышав шорох песка, потревоженного осторожными шагами. Сюда шли люди, и ящерица шустро юркнула в щель между камнями растрескавшегося фундамента - от людей добра не жди. Тем более что эти люди, как подсказывал ей инстинкт, были какими-то странными - с такими она никогда раньше не встречалась.

Из-за угла приземистого дома с выбитыми окнами и просевшей крышей вышли двое в песочного цвета комбинезонах и надвинутых на глаза панамах - солнце палило вовсю.

– Никого, - сказал один из них, оглядевшись по сторонам. - Странно… Опаздывают наши гости.

– Нет, - отозвался второй, - они не опаздывают. Они уже здесь - смотри.

На гребне щербатой саманной стены, ограждавшей занесённый песком двор, появился человек в сером от пыли халате и чалме.

– Мы пришли, - отрывисто произнёс он. - Нас одиннадцать. А вас?

– И нас одиннадцать - мы держим слово. Зови своих джигитов - будем говорить.

Рассаживались в тени бывшей казармы, неторопливо и основательно, приглядываясь и примериваясь друг к другу. Смотрели не только глазами - в этом пустынном и забытом богом месте встретились люди-индиго: ифриты Джелаля ас-Масуда и ведуны Всеслава, и от исхода этой встречи зависело многое.