— И вы успешный жокей? — спросил королевский адвокат.

— Успешный, сэр, — ответил Рено. — На данный момент занимаю первую строчку в рейтинге.

— И это означает, что в текущем году вы одержали больше побед, чем кто-либо другой?

— В этом сезоне да, сэр.

— Вы хорошо знаете ответчика?

— Да, сэр. — Рено покосился на Стива, быстро отвел глаза и теперь снова смотрел на ведущего допрос обвинителя.

— И мистера Барлоу тоже хорошо знали?

— Да, сэр. Знал.

— Вы когда-нибудь слышали, чтоб мистер Митчелл и мистер Барлоу спорили или ссорились? — спросил королевский адвокат.

— Проще сказать, когда они не ссорились, — ответил Рено. — Иногда лаялись даже во время скачек, всю дорогу. И нам всем остальным до чертиков это надоело.

— Ну и о чем же шел у них спор?

— Да обо всем, о чем только ни шел, — ответил Рено. — Но по большей части цапались они изтза сестры Барлоу, с которой у Митчелла был роман.

— А Митчелл был в это время женат? — осведомился королевский адвокат.

Вот и приехали, подумал я. Нет, только не это!

— Вначале был, — ответил Рено. — Но только не до конца.

— Случайно не знаете, было ли известно жене Митчелла о романе мужа с сестрой Скота Барлоу? — спросил обвинитель. \

— Стало известно, как только Барлоу ей сказал, — ответил Рено.

— Это вы сами узнали, мистер Клеменс, или просто слышали от кого-то другого?

— Да от самого Митчелла и слышал, — ответил Рено. — Он часто орал на Барлоу в раздевалке, обзывал его Иудой за то, что тот выложил все жене.

— Ах ты, грязный лживый ублюдок! — взорвался Стив Митчелл. Вскочил, забарабанил кулаками в стеклянную перегородку.

Судья тут же застучал своим молоточком.

— Молчать! — приказал он. — В зале суда следует соблюдать тишину! — Он указал молоточком в сторону Стива. — Еще одна подобная выходка, мистер Митчелл, и вас удалят в камеру. Вам понятно?

— Да, ваша честь, — робко пробормотал Стив. — Прошу прощенья.

И Стив уселся на место. Еще один минус нашей стороне.

Представитель обвинения остался стоять, на губах его играла насмешливая улыбка.

— А теперь, мистер Клеменс, — он явно получал удовольствие от происходящего, — позвольте прояснить один момент. Вы только что говорили суду, что не раз слышали, как ответчик кричит на мистера Барлоу, обзывает его Иудой за то, что тот рассказал жене Митчелла о романе ее мужа с сестрой Барлоу. Я правильно понял?

— Да, сэр, — четко и уверенно произнес Рено Клеменс. — Правильно.

Мотив убийства Барлоу был теперь очевиден присяжным — по версии обвинения, разумеется.

До конца заседаний успели выступить еще два свидетеля. Оба лишь подкрепили показания, данные до них Чарльзом Пикерингом и Рено Клеменсом.

Первым был жокей по имени Сэнди Вебстер, он всего лишь подтвердил, что Митчелл и Барлоу много спорили между собой. А когда его спросили, каков был предмет спора, он не смог сказать ничего вразумительного, потому как, по его словам, «просто обрыдло слушать, как эти двое всю дорогу ругаются».

Наверное, подумал я, обвинитель уже жалеет, что вызвал этого свидетеля — уж очень тот нервничал, даже голос дрожал, да и на вопросы отвечал невпопад и не так, как им надо было. По своему опыту знаю: свидетели, которые так нервничают, не вызывают доверия у присяжных, те, видимо, считают, что они волнуются, потому что лгут.