Гервард осторожно развернул первый пергамент на коленях, так, чтобы его можно было читать вдвоём. Это была записка, адресованная Натаниэлю де Биру. Крупные корявые буквы совсем не походили на аккуратный почерк отца Герберта.

«Хорошо. Я встречусь с вами в трактире „Корона“ в Гластонбери, в день святого Андрея[8]. Если опоздаю — дождитесь меня».

— День святого Андрея? — удивилась Гвинет. — Так это же позавчера! В этот день мастер де Бир как раз приехал. И ни с кем он у нас не встречался!

Она нахмурилась.

— У нас нет, но ведь его могли подкараулить где угодно, — возразил Гервард, опуская письмо, чтобы сестра не видела, как у него дрожат руки. — Слушай, Гвинет ведь это письмо мог написать убийца мастера де Бира! Они договорились встретиться здесь, а на самом деле убийца спрятался неподалёку и ждал своего часа. И если он знал, что мастер де Бир собирается посетить Источник Чаши, он прекрасно мог устроить там засаду.

— Письмо не подписано, — вздохнула Гвинет разочарованно. Она перевернула листок, но на обратной стороне никаких надписей не было. Зато взгляд Герварда привлекла яркая красная точка. Неужели ещё одна слёзка? Нет, остаток печати… От оттиска остался лишь небольшая часть, что-то вроде перекладины креста с цветками лилии на концах.

— Жалко, что так мало осталось, — сказала Гвинет. — Будь у нас вся печать, мы могли бы узнать имя убийцы!

— Не думаю, что убийца стал бы запечатывать письмо своей собственной печатью, — покачал головой Гервард.

— А может, он не собирался никого убивать, когда писал, — возразила Гвинет. — Может, они уже здесь поссорились, этот человек разозлился и ударил мастера де Бира…

Она решительно отложила письмо и добавила:

— Давай-ка лучше посмотрим остальные!

Два оставшихся листка были больше и толще первого — мастеру де Биру пришлось несколько раз согнуть их, чтобы запихнуть в тайник. Почерк на обоих был одинаковый и очень неразборчивый — Гервард с трудом прочёл заголовок на первом листе:

«Последняя воля и распоряжения на случай смерти Николаса де Бира»

— Точно Николаса? — переспросила Гвинет. — Не Натаниэля?

Гервард пожал плечами и принялся разбирать документ. Николас де Бир, как выяснилось, держал аптеку в Лондоне. Своё дело и лавку он оставлял дочери с мужем, а дом с обстановкой и немного денег — жене. Небольшие суммы были завещаны слугам, сумма побольше — Святой Церкви… Только добравшись до последнего пункта, Гервард увидел, наконец, знакомое имя.

— Ага! — обрадовался он. — Вот оно: «Я завещаю сумму в двадцать фунтов своему горячо любимому брату Натаниэлю де Биру в знак благодарности за помощь, которую он согласился мне оказать». Значит, этот Николас — брат мастера де Бира!

— Интересно, о какой помощи идёт речь? — спросила Гвинет.

— Не сказано, — пожал плечами Гервард. — Ты лучше сюда посмотри!

Внизу документа, чуть ниже подписей было другой рукой нацарапано несколько слов:

«Тело моего бедного брата выловили сегодня из Темзы. Упокой, Господи, его душу!»

— Так значит, Николас утонул? — ахнула Гвинет. — Брат мастера де Бира? Сколько же ещё народу погибло?

— Это мог быть несчастный случай, — заметил Гервард.

Гвинет только фыркнула в ответ. Впрочем, брат не стал с ней спорить, а просто отложил второй пергамент в сторону и взялся за третий.

— Ещё одно письмо, — объявил он. — Писал опять Николас. «Мой дорогой брат Натаниэль…»

— Дай сюда!

Гвинет выхватила письмо у брата, не в силах дождаться, пока он разберёт корявый почерк покойного.