— Школьникова, подойди. Мне нужна твоя помощь, — взмолился литератор.

— Именно ее помощь? — тут же осведомился Ахметов. — Может, я тоже сгожусь?

— Сгодишься, — легко согласился Роман Иванович.

— Вам плохо? — заволновалась Моя Длина.

— Поднимите меня! — потребовал литератор.

Ахметов и Моя Длина подхватили учителя под руки.

— Раз-два, взяли! — скомандовал Марат. Литератору, наконец, удалось встать, но

вместе со стулом. Спинка не давала окончательно распрямиться.

— Школьникова! Ахметов! — отдал новое распоряжение учитель. — Отделите от меня эту шутку.

Марат только сейчас разобрался, в чем дело, и бестактно захохотал. Моя Длина попробовала оторвать стул, но не тут-то было. Он будто слился с брюками в единое целое.

— Держится зашибись-умри, — вынесла свой вердикт девочка. — Придется вам, Роман Иванович, штаны снимать.

Марат еще громче расхохотался. Класс уже просто рыдал.

— Зачем штаны? — встревожился пожилой учитель.

— Иначе от стула никак не избавитесь, — уверенно произнесла Моя Длина.

— И вообще, — подхватил Марат. — Дальше может быть хуже.

— Куда уж хуже, — пробасил Роман Иванович.

— Не скажите, — покачал головой Ахметов. — Пока у вас только брюки прилипли. А если потом к коже приклеится?

— Из кожи, Роман Иванович, не вылезете, — сказала Моя Длина.

— Да чего же на этом стуле было? — взревел Роман Иванович.

— Так это же ведь химический кабинет! — выкрикнул с места Пашков. — Алевтина небось какой-нибудь реактив вчера пролила и не заметила. За ночь у реактива со стулом прошла реакция. Вот вы сегодня и прилипли.

— Роман Иванович, раздевайтесь, — увещевала Моя Длина. — А то будет поздно. Вдруг этот реактив ядовитый?

— Как? Прямо здесь раздеваться? — растерялся пожилой учитель, которому за почти пятьдесят лет безупречной работы в школе никто еще не делал подобных предложений.

— Это уж вы сами решайте, где вам удобнее, — деловито проговорил Марат. — Хотите, прямо здесь. А не хотите, мы вас вместе со стульчиком в учительскую проводим.

— Может, все-таки, не раздеваясь, отлепим? — предложил Роман Иванович. Попробуй, Школьникова, потяни сильнее.

— А если брюки порвутся? — не торопилась выполнять приказ Моя Длина.

— Тогда лучше не тяни, — удрученно произнес Роман Иванович.

Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что ситуация складывается сложная. Конечно, проще всего было бы раздеться прямо в классе. Однако Роман Иванович уже достаточно натерпелся с этим бурным содружеством «В». У старого учителя не было никаких сомнений: разденься он сейчас перед всем классом, и авторитет его упадет окончательно. «Вполне вероятно, — пронеслось в голове у литератора, — что именно с этой целью меня кто-то из них и приклеил к стулу. Но если и так, враги просчитались. Я — стреляный воробей. Меня голыми руками не возьмешь». Словом, решение было принято. И Роман Иванович коротко распорядился:

— В учительскую.

Марат взял согнувшегося пополам литератора под руки. Моя Длина схватила стул за ножки. Так он хотя бы не бил учителя на ходу по ногам и по спине. Издали можно было подумать, что Школьникова и Ахметов сопровождают какую-то венценосную особу со шлейфом.