– Спасибо, – поблагодарила она, протягивая руку.

Она сунула меч в ножны и следом за Танет вышла на площадь, залитую вечерним светом.

– Меду?

– Чуть‑чуть, пожалуйста.

Минда наблюдала, как Танет положила по ложечке меду в каждую чашку, а потом размешала чай коричной палочкой. Они были в одной из каменных башен примерно в полумиле от того здания, где Минда убила скеллера. Танет обосновалась в просторной комнате, находившейся сразу за большим вестибюлем высоченного дома. В двух стенах имелись окна, одно из которых было приспособлено под дымоход для небольшого очага, сложенного из каменных обломков, скрепленных чем‑то напоминающим белую обожженную глину.

Сама комната была удобной и уютной, как показалось Минде, едва она переступила порог. У окна с уцелевшим стеклом стояли стол и стул, напротив была лежанка, устланная вместо матраса колючими иголками кедра, и хвойный аромат наполнял всю комнату. Минда опустилась на разложенные рядом с кроватью подушки. Перевязанная нога все еще побаливала, хотя порез был неглубоким.

Из любопытства она подняла один из листов бумаги, которые лежали рядом с ней на полу. Из написанного она не могла понять ни слова, но кроме текста там были еще и рисунки, изображающие отдельные участки улицы.

Как только Танет принесла чай, Рун поднялся и поскреб лапой дверь. Женщина выпустила волка на улицу, а сама устроилась на подушках неподалеку от Минды.

– Он отправился на охоту, – объяснила она, усаживаясь поудобнее. – Волк предпочитает съедать свой обед сырым. Да, я вспомнила, что могу предложить тебе только похлебку из зайца, – я не ждала гостей.

– Это было бы чудесно, – обрадовалась Минда. Она показала на листок бумаги. – Это твои рисунки? Ты пишешь книгу?

– Да – на первый вопрос, и нет – на второй, – с улыбкой ответила Танет. – Хотя заметок у меня набралось на две или три книги.

– Но чем ты здесь занимаешься?

– Я историк, и мое основное занятие – собирать и изучать различные факты. В Даркруне я провела уже три года. Старалась понять, что это за место, почему опустели его улицы, куда ушли отсюда люди, по какой причине оставили свои дома. Три года, но у меня все еще больше вопросов, чем ответов. Это почти всегда так: чем больше я задаю вопросов, тем больше их возникает.

– Это мне знакомо, – сказала Минда. – И как долго ты собираешься еще здесь пробыть?

– Боюсь, мне придется покинуть это место раньше, чем я думала. Когда я только прибыла, скеллеры охотились лишь по ночам. Но со временем ситуация в городе изменилась к худшему, и не раз мне приходилось видеть их среди бела дня, когда я бродила по улицам. Рун убил двоих, которые напали на меня примерно месяц назад. – Танет поежилась. – Я здесь для того, чтобы исследовать этот мир, а не ради борьбы с мышами‑переростками.

Минда вздрогнула при воспоминании о чудовище. Если бы не меч, она была бы уже мертва.

– Знаешь, страшны не только их когти и зубы, – продолжала Танет. – В их шерсти полно паразитов, переносчиков болезней. Рун обладает природным иммунитетом, но мы… Ты ведь не притрагивалась к скеллеру?

– Только мечом. И потом я его сразу вытерла.

«И как я только догадалась это сделать? – подумала Минда. – Я ведь никогда прежде не держала в руках меч».

– Значит, тебе повезло, – сказала Танет. – Как долго ты пробыла в музее? Я сегодня впервые вошла внутрь и только мельком взглянула на витрины. Я и раньше хотела его осмотреть, но, стоило мне подойти к дверям, Рун вставал на пороге и скалил зубы, пока я не поворачивала обратно.