Таким образом неопределенность ситуации и огромный риск, на который пошел Бисмарк, признаются всеми. Разногласия начинаются тогда, когда пытаются выяснить, делалось ли это по заранее обдуманному замыслу или по воле обстоятельств?

Возможно, наиболее объективно смотрел на вещи британский историк Тейлор, который полагал, что Бисмарк любил держать вещи в незаконченном, взвешенном состоянии, допускающем самые разные варианты — вплоть до какого-то момента, когда добавка нужного «катализатора» производила желательный ему эффект.

Как бы то ни было, дипломатическая кампания против Австрии началась немедленно. Бесконечные придирки следовали одна за другой, при этом всякая попытка со стороны Австрии пресечь такое поведение партнера подавалась — главным образом королю Вильгельму — как «покушение на самые священные и неотъемлемые права прусской Короны». Не были забыты и иностранные дворы. Особенное внимание было уделено Франции. Бисмарк даже съездил в Биарриц, теоретически — отдохнуть. Но дело оставалось делом. Главной целью визита было желание прозондировать почву. Бисмарк встречался с послами Франции и в Берлине, и в Вене, и не упустил случая повидать императора Франции Наполеона III.

Подробности этих бесед неизвестны — разговоры шли с глазу на глаз и не протоколировались. По-видимому, Франции предлагались самые широкие обещания в обмен на ее нейтралитет — в том случае, «если, к несчастью, разногласия с Австрией поведут к войне». Конкретно: франкоговорящие кантоны Швейцарии и французская часть Бельгии. Бисмарк был очень щедр в отношении чужого добра, но, по-видимому, не поколебался завести речь и о германских провинциях на левом берегу Рейна, отнятых у Франции Венским конгрессом после крушения «100 дней» Наполеона. Во всяком случае очевидец сообщает, что за обедом с императором, отведав тюрбо под соусом по-генуэзски, Бисмарк воскликнул, что «за такой соус не жаль отдать и 20 берегов [Рейна]». Ну, при всем неоспоримом мастерстве французских поваров надо признать, что на своей «кухне» Отто фон Бисмарк тоже умел готовить довольно острые блюда.

На проведение мобилизации армии требовалось около 20 миллионов талеров. Но после военных столкновений с Данией и Австрией в 1864-м и 1866 г. Пруссия испытывала острый недостаток средств, и пополнить казну за счет повышения налогов было невозможно из-за сопротивления парламента. У парламента деньги можно было не просить, отказ был делом предрешенным и автоматическим.

Тогда Блейхредер предложил провести эмиссию ценных бумаг железнодорожной компании Кельн-Минден, с которой у банковского дома Блейхредеров были давние связи. Он аргументировал эту идею тем, что после войны прусское правительство имеет право на имущество компании. Выпуск акций помог Пруссии получить необходимые средства, часть которых перешла к автору идеи.

Продажа акций железных дорог, принадлежащих Пруссии как государству, должна была дать нужную сумму. Однако без одобрения парламента сделка была бы «не вполне законной» или даже «совсем незаконной». Вопрос мнений. Бисмарк стоял на первой точке зрения, министр финансов Пруссии — на второй. Потенциальные покупатели, в общем, соглашались с финансистом и требовали в качестве гарантии подписи не только короля, но и наследного принца Фридриха, который был категорически против самой идеи такой сделки.

Однако Блейхредер, теперь неофициальный финансовый советник Бисмарка, сумел найти консорциум покупателей. Деньги ожидались к июлю 1865-го. Фон Роон, военный министр, собирался начинать военные действия немедленно по получению денег.

Бисмарк не согласился. Блейхредер снабдил его дополнительной информацией, представив подробный отчет о печальном состоянии австрийских финансов, не зря же он переписывался с австрийским филиалом дома Ротшильдов — с самим бароном Ансельмом.