И Бисмарк решил попробовать выжать из австрийцев дополнительные уступки дипломатическим путем, не прибегая к войне. Комбинация удалась. При встрече короля Пруссии и императора Австрии на австрийском курорте Бад-Гаштейн 22 августа 1865 г. была подписана конвенция, по которой управление герцогствами разделялось — с полным нарушением принципа их «неделимости» — на две части. Примыкающий к Пруссии Гольштейн передавался в управление Австрии, примыкающий к Дании Шлезвиг — Пруссии.

Таким образом, австрийская зона оказывалась полностью окруженной. Кроме того, глубоководный порт Киль, расположенный в австрийской зоне, был занят прусскими войсками с правом строить там укрепления, а маленькое герцогство Лауенберг было попросту продано Пруссии за два миллиона талеров.

Австрийцы согласились на все. Они уже начинали понимать, с кем имеют дело, и стремились избежать столкновения — императору Францу-Иосифу его генералы сообщали, что армия оснащена не лучшим образом, денег же на перевооружение катастрофически не хватало.

Все эти подробности прошли мимо сознания короля Вильгельма. Но вот приобретением Лауен-берга — первым в его царствование приращением прусской территории — король был так доволен, что пожаловал своему министру графский титул. Теперь — по названию его старого поместья в Померании — он именовался граф фон Бисмарк-Шенхаузен.

Инвестиционные прозрения Блейхредера

Поместье требовало новой финансовой политики, и на этой почве Блейхредер же упрочил еще больше свое положение инвестиционного советника. Он указал покровителю важное стратегическое направление для финансовых потоков, оказавшееся весьма рациональным: деньги — в землю. Точнее — в лесные угодья. Медленно, но верно — вот девиз и Бисмарка, и Блейхредера. Бисмарку эта идея пришлась по душе.

Блейхредер честно использовал информацию, которую предоставлял ему Бисмарк, чтобы достичь богатства для себя самого и своего патрона. Но одновременно ему была свойственна такая черта, которую Бисмарк однажды охарактеризовал как «некоторую инвестиционную робость». Блейхредер говорил своим клиентам, что он будет стремиться к тому, чтобы обеспечить им долгосрочную реальную доходность (с поправкой на инфляцию) на уровне 4 % в год, которая подразумевала, что покупательная способность их капитала будет удваиваться каждые 17 или 18 лет. Его робость не позволяла ему войти в рынок новых эмиссий 1870-х годов или заразиться манией колониальных инвестиций, которая позже погубила столько инвесторов и немецких банков. Другими словами, он стал очень богатым благодаря своему терпению.

По современным расчетам, доходность инвестиционного счета Бисмарка составляла приблизительно 10 % в год на протяжении более чем 25 лет, при том что средний уровень инфляции в то время не превышал одного процента. Бисмарк был полностью удовлетворен этой доходностью, но всегда забирал свою прибыль и инвестировал ее в земельные и лесные угодья. Он был убежден, что инвестиции в бумажные активы были прекрасным и быстрым способом стать богаче, но истинное богатство должно выражаться во владении землей, на которой можно выращивать деревья.

Бисмарк по совету, как мы помним, Блейхредера при любой возможности приобретал лесные угодья. Его идея заключалась в том, что земля будет повышаться в цене пропорционально приросту населения, или приблизительно на два процента ежегодно. Он даже провел расчеты, которые убедили его в том, что немецкие леса будут расти в цене на 2,75 % в год, так что его реальная доходность от лесных богатств составит приблизительно 4,75 % в год, поскольку инфляция в те времена была фактически нулевой (около 1 %). Он считал это практически безрисковым способом сохранения и преумножения богатства.