Первое.   Ввести во всех учебных заведениях России курс лекций ознакомительного характера по наградным системам дореволюционной России, Советского Союза и России современной, в которых должно быть четко сформулировано и отношение к награде.

Второе.   Объявить наградному бизнесу священную войну, для чего подготовить определенное количество специалистов по фалеристике и создать специальные отделы или отделения при отделах в силовых ведомствах для борьбы с этим явлением.

Третье.   Ужесточить ответственность, в том числе уголовную, за незаконные действия по отношению к государственным наградам. При этом хищение государственных наград должно быть выделено в отдельную статью уголовного кодекса. Ведь если за орден пролита кровь, его нельзя уравнять с диваном или шкафом. Это дикое безумие! Не зря же в этой главе я уделил внимание примерам присвоений чужих орденов и в особенности самоубийству американского адмирала Джемери (Майка) Борда. Человек чести, в отличие от двух наших ветеранов, носил на орденских планках две литеры «V» и, будучи разоблаченным журналистами, застрелился, не желая бросать тень на честь всего флота. Почему то в Америке на флоте незаконное ношение военных наград грозит трибуналом и тюрьмой. А у нас некоторые ветераны по 40 лет после войны носили боевые ордена с «чужой груди», а после разоблачения запросто их сдавали, избежав какой либо ответственности.

Заканчивая эту главу, я с удивлением прочитал в «Московском комсомольце» за 28 апреля 2004 г публикацию Дмитрия Мельмапа «Иконостас Пуговкина». Автор пишет: «Этот День Победы станет для нашего замечательного актера Михаила Пуговкина радостным вдвойне. Ветеран Великой Отечественной, во время войны получивший тяжелое ранение, спустя 59 лет после великой Победы наконец то получит свои законные боевые награды. Непосредственно перед праздником

9 мая актеру, прямо на его квартире, в торжественной обстановке вручат орден Отечественной войны II степени и три медали – «За победу над Германией», медаль Жукова и «Пятьдесят лет Победы». О своих ратных подвигах, оставшихся до поры незамеченными, признанный король смеха рассказал корреспонденту «МК».

«– Видите, в каком году оформлена справка об инвалидности? В 93 м, – корит мужа Ирина Константиновна. – Михаил Иванович – он же очень скромный. Кому сказать, что Пуговкин со всеми надбавками получает пенсию 4 тысячи, – не поверят. Сколько ни уговаривала его оформить справки – ни в какую: «Какие пайки, куда я пойду, зачем?..» А время было какое – начало 90 х, тогда ведь даже масла невозможно было достать…

И военный билет, и справку, что он участник войны, – все Михаил Иванович только недавно получил. Он никогда и не рассказывал, что воевал, не кичился. Да и эти, вполне заслуженные награды стесняется получать. Говорит: «Ну что вы, зачем, уже ведь столько лет прошло», а я считаю: лучше поздно, чем никогда».

«Со своим стрелковым полком № 1147 рядовой разведчик Пуговкин дошел до Ворошиловграда. До Берлина помешало дойти тяжелое ранение в левую ногу, которое будущий актер получил в августе 42 го. В госпитале у Михаила на ноге началась гангрена, и врачи уже готовили бойца к ампутации.

– Мне повезло, – говорит Пуговкин. – Накануне вышел приказ Сталина, где было сказано: прекратить бессмысленные ампутации рук и ног раненых фронтовиков. Но как быть: неудачное лечение могло привести к смерти. И тогда наш полевой хирург, на свой страх и риск, сделал мне три операции. Ему то я и благодарен, что стал артистом. Сейчас вот очень жалею, что так и не смог узнать, как зовут моего спасителя…

Однако память о том ранении – шрам через всю ногу – у актера осталась на всю жизнь, раны, как говорит Михаил Иванович, тогда не зашивались, а зарастали естественным путем».