Я вскинула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как сверху на меня падает громадная сухая ветка.

Я застыла на месте, не в силах ни закричать, ни броситься прочь. Мне не удавалось даже шевельнуть пальцем!

Сейчас ветка размозжит мне голову!

8

С моих губ сорвался сдавленный стон.

Кто-то рванул меня за плечо – с такой силой, что я повалилась навзничь.

Больно ударившись о землю, я увидела, как увесистая ветка рухнула на то место, где я стояла мгновение назад, подпрыгнула и раскололась.

Я спаслась чудом.

При падении коробка вылетела у меня из рук, маленькое существо выкатилось из нее на тротуар.

– Я спас тебе жизнь! – произнес Дэниэл. – Теперь ты в долгу передо мной!

Но я не слушала его – я не сводила глаз с губки.

Она дышала так громко, быстро и глубоко, как никогда прежде.

И вибрировала. Чуть не подпрыгивала от возбуждения.

Какой ужас! Эта ветка чуть не убила меня, а губка чему-то радовалась!

Похоже, случившееся доставило ей удовольствие.

Судя по виду, губка была счастлива.

– Миссис Вандерхофф, – позвала я, вбегая в класс, – я хочу вам что-то показать!

У миссис Вандерхофф голова варит так, что позавидуешь. Она знает все на свете.

Она и вправду очень умная. А еще она устраивает отличные экскурсии. В канун Хэллоуина мы побывали в старом заброшенном театре – говорят, там живут призраки мертвых актеров.

Но и строгости миссис Вандерхофф не занимать. Всякого, кто балуется или болтает на уроках, она целую неделю оставляет в классе после занятий.

Жаль только, что у нее совсем нет чувства юмора. По-моему, она даже не умеет улыбаться.

– Вы только посмотрите, миссис Вандерхофф! – затараторила я и сунула губку прямо ей под нос. – Я нашла ее под раковиной, в кухне нового дома, а когда Дэниэл хотел отнять ее, то ударился головой, а папа решил, что я его толкнула, а я…

Миссис Вандерхофф строго уставилась на меня поверх очков в тонкой железной оправе.

– Успокойся, Кэт! – резким тоном прервала она. – Расскажи все сначала, медленно и по порядку.

Я перевела дух и заговорила вновь, начав с переезда в новый дом и закончив падением сухой ветки.

– Так ты говоришь, она пульсирует и дышит? – переспросила миссис Вандерхофф, не сводя с меня глаз.

– Да, да! – живо подтвердила я.

– Дай-ка мне посмотреть… – попросила миссис Вандерхофф, и я протянула ей коробку. Она нерешительно взяла губку двумя пальцами и приподняла ее.

А я разочарованно застонала: теперь губка казалась сухой и сморщенной. Она не дышала и не шевелилась. Миссис Вандерхофф недовольно нахмурилась.

– Кэт, что все это значит? Это же самая обычная кухонная губка, – она поморщилась, – да к тому же грязная!

– Ошибаетесь! – решительно возразила я, надеясь, что она мне поверит. – Это не простая губка. Она живая, у нее есть глаза – видите? Посмотрите сами!

Миссис Вандерхофф прищурилась и покачала седой головой, глядя на меня. И тем не менее она со вздохом наклонилась, внимательно оглядела губку со всех сторон и даже провела кончиками пальцев по ее морщинистой поверхности.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – наконец недовольно произнесла она и жестом велела мне сесть на место. – Нет у нее никаких глаз. Она не может быть живой. Это всего-навсего грязная, сухая старая губка, – помолчав, учительница добавила: – Если ты решила так подшутить надо мной, Катрина, то напрасно.