– Присмотрите за ним вместо меня, – сказала она Нине и ушла.

Нина встала рядом с Сэнди и поощрительно улыбнулась ему. Красный как рак, Сэнди робко улыбнулся в ответ. Нина поболтала с Кейт и Робином, рассказавшими ей несколько забавных историй о первых шагах Люка в рок-музыке. Кейт вспомнила, как она, уже будучи их менеджером, затащила брыкающегося и истошно вопящего Люка к французскому парикмахеру, чтобы он придал ему некоторую изысканность и завершенность.

– Люк уверял, что стричься в парикмахерской должны только женщины. До того как мы встретились, его стригла только сестра. Вы бы слышали, как он завопил, когда парикмахер хотел побрызгать его волосы лаком.

Кейт и Робин извинились и отошли к другим музыкантам. Нина осталась с Сэнди. Хоть парень и молчал как пень, он начинал Нине нравиться. Среди этого гама и претенциозной болтовни в его застенчивости было что-то привлекательное. Ее восхищала его собачья преданность Джинджи.

Кругом были жадные глаза и хватающие все, что можно, руки. Нина знала, что в отличие от оперных певцов, которые идут к намеченной цели медленно и нередко выдвигаются лишь к зрелому возрасту, рок-звезды взлетают молниеносно, и их часто так же быстро забывают. Это предопределяет очень напряженный жизненный ритм.

Как, ну как, Господи, такой открытый, честный и глубоко порядочный человек, как Люк, вписался в эту жизнь, удивлялась она. Конечно, он самолюбив и тщеславен, хотел писать музыку и петь и, если бы это потребовалось, вступил бы в сделку с самим дьяволом. Но могла ли принять это как неотъемлемую часть своей жизни она?

– Сэнди! Вот ты где. Мы все тебя ищем! – Полный человек среднего возраста засмеялся с фальшивой сердечностью и сел рядом с Ниной, горой возвышаясь над ней.

Когда он отвернулся, чтобы окликнуть кого-то, Нина спросила Сэнди:

– Кто это?

Тот нахмурился:

– Не знаю. Менеджер, наверное.

Через несколько минут на них уже наседало с полдюжины человек. Хотя Сэнди и умел оставаться незаметным, его все-таки разыскали. Нина внутренне сжалась. Ну зачем их нашли? Сэнди думал, видимо, точно так же, потому что прижался к ней, как испуганный щенок. Нина успокаивающе похлопала его по руке и постаралась взять ситуацию под контроль, сожалея, что рядом нет Люка или хотя бы Джинджи. Она чувствовала себя не в своей тарелке.

На Сэнди так и сыпались вопросы. Ответа, разумеется, не следовало. Призвав на помощь весь свой светский опыт, Нина сумела переключить внимание этих людей на них самих, чтобы хотя бы на секунду вздохнуть свободно. Самодовольная болтовня раздражала ее, как и постоянное соприкосновение с телом сидящего рядом толстяка. Вдруг мужчина положил ей руку на бедро. Она содрогнулась от отвращения. Толстяк не спускал с нее масляных глаз. Нина демонстративно убрала его руку.

Сэнди взял ее под руку и притянул поближе.

– Не прикасайтесь к ней, – сказал он твердо. Парень, может, и не говорил много, но, когда было нужно, умел выбирать слова.

– Простите, – сказал саркастически толстяк. – Я не знал, что на сегодня она уже занята.

Нина была взбешена. Она не привыкла, чтобы с ней говорили так, как будто ее здесь нет, а уж особенно чтобы ее принимали за женщину, «занятую» знаменитостью на вечерок.

– Я никем не занята. Мне просто неприятно, что вы меня лапаете, – сказала она ледяным голосом.

– Брось, дорогая, полегче. Будешь со мной мила, я в долгу не останусь.

Девушка с шапкой пурпурных волос прервала их пререкания:

– Послушайте, я вас где-то видела раньше. Где?

– Вряд ли, – сказала Нина.

– Нет, видела. Вы подружка Люка Свейна. Да?

Начать с того, что Нину вообще не особенно устраивало слово «подружка», но в данном контексте оно еще и означало, что она одна из сумасшедших фанаток и переспала с Люком, чтобы показаться в его обществе.