– И все-таки кто она такая? – спросила Нина телевизор.

Наверное, Люка не будет дома по крайней мере часа четыре. Она посмотрела на часы. В Нью-Йорке будет три часа ночи. У нее утром репетиция. Нет, она, как разумный человек, позвонит ему в Лос-Анджелес завтра.

В пять утра Нина продолжала беспокойно ворочаться в постели. «Выспаться все равно уже не удастся», – вяло думала она. Злясь на себя и не очень хорошо соображая, что делает, она подняла телефонную трубку. В Лос-Анджелесе два часа ночи. Конечно, он будет дома.

– Алло! – ответила женщина. Определенно это была не Кейт.

«Спокойно, – приказала себе Нина. – Просто попроси его к телефону. Ничего страшного».

– Прошу прощения, Люк дома?

– Да. Он сейчас в душе. А потом мы ложимся спать. Вы можете перезвонить завтра?

«Он в душе. Мы ложимся спать». Нина на какое-то мгновение потеряла дар речи.

– Я хочу поговорить с ним сейчас, – сказала она как можно спокойнее.

– Что-то срочное? Он просил, чтобы его не беспокоили. Сегодня особый вечер, – добавила девушка, чуть поколебавшись.

– Да простит меня Бог, – жестко сказала Нина, – но я должна потревожить вас обоих.

– Хорошо, если вы…

– Просто скажите ему, что я звонила.

– Кто это?

– Нина. – Она аккуратно положила трубку, а потом с яростью, удивившей ее саму, сбросила аппарат и все остальное с тумбочки.

Нина уставилась на разбросанные по полу осколки.

– Какой бедлам, – сказала она.

Ей хотелось убить Люка. За его предательство, подлую профессию, жуткий вкус. А она-то старалась со всем мириться, хотела разделить с ним жизнь, любила его! И все для чего? Чтобы он мог забраться под одеяло к какой-то дешевке из Калифорнии? И это при первой же разлуке! Душу жгло от боли и обиды.

«А может, он ни в чем и не виноват», – успокаивала себя Нина.

В конце концов, она ведь звонила, чтобы узнать, кто эта женщина. Звонила – и не спросила. Если признаться себе самой честно, то все, конечно, плохо, но она не должна была выносить ему приговор, ничего не выяснив. Она ведь дала Филиппу возможность оправдаться, прежде чем развелась с ним. И, конечно, Филипп не мог дать вразумительного ответа.

«Может, это была его массажистка или секретарь, горничная, телохранитель?»

«Брось, Нина, не будь такой наивной. Он рок-звезда».

«Перестань. Он Люк. Он не предает своих друзей. А меня-то и подавно. Он самый честный человек из всех, кого я знаю».

– Ты становишься просто шизофреничкой, – с отвращением к самой себе сказала она. – Тебе нужен отдых.

Нина ждала его звонка до самого рассвета. Он не позвонил. Она была просто убита. В конце концов усталость дала себя знать, и она задремала.

Не прошло и часа, как ее разбудил будильник. Она поняла, почему телефон не звонил ночью. Шнур был выдернут, и аппарат валялся на полу: она сама сбросила его.

– Да я просто с ума схожу, – пробормотала Нина, направляясь в душ. – Нет, я должна как следует отдохнуть от всего этого.

Она тем не менее оставила все как есть. Ей нужно время подумать, прежде чем она будет разговаривать с Люком. Он может убедить ее почти во всем, и поэтому она сама должна решить, что лучше: оставаться с ним и ждать, пока все образуется, или бросить его во имя нормальной жизни.

На другой день ей предстояла изнурительная восьмичасовая репетиция, требующая полной отдачи. Она должна сосредоточиться. Подумает обо всем потом, вернувшись домой, и позвонит Люку.

На репетиции Нина была совершенно беспомощна.