— Идите, — наконец сказал он. — Вы попадете прямо в тот момент, когда Фригг подходит к кустику омелы.

Ребята уже привычно зашагали по мосту.

— Что-то он дрожит, — сказал Данька. — Эй, имей совесть! Биврест! Я Одину пожалуюсь! Мы же свалимся, если ты будешь так дергаться!

— А при чем тут я? — огрызнулся тот. — Чуть что — Биврест, Биврест… лапают грязными руками все, кому не лень. И даже нечищенными зубами лапают… или зубают? Вот сейчас Локи куда-то двигает мой конец — тот, что упирается в Вальхаллу.

— Скорее! — скомандовал Данька. — Бежим!

Но бежать по радуге очень неудобно. Ребята опоздали. Сверху они еще видели, как рыжий кот, надсаживаясь, ухватил зубами конец моста и тянет его в другую точку времени и пространства. Мост был тяжел даже для бога. Локи сдвинул его совсем на чуть-чуть. Но и этого хватило. Спрыгнув с моста, ребята увидели спину удаляющейся Фригг. Она уже попыталась переговорить с омелой, махнула на нее рукой и ушла. А Локи, возясь с радугой, заодно подслушал разговор богини и омелы. Ребята опоздали.

— Ну и ладно, — сказал Данька. — Не судьба. Впрочем, есть выход. Омела совсем маленькая, выдрать ее — и дело с концом. Сорвать с дуба, сломать прутья, сжечь…

Он подошел к дубу, посмотрел на тоненькие росточки.

— Вообще легко, — радостно сказал он. — Все оборву в минуту — и Бальдр останется жив. И Рагнарёк не наступит.

Он поднял руку.

— Подожди, — схватил его за рукав Влад. — Не ломай, она такая маленькая…

— Ну, поставишь в вазу… тьфу, опять ваза… в стакан какой-нибудь, будешь любоваться на букетик, — фыркнул Данил и опять потянулся к тоненьким росточкам. Омела потерлась о его ладонь листочками. Влад стукнул Данила по руке:

— Подожди минуту. Я с ней поговорю. Я уговорю дать клятву.

— Ага, у самой богини, жены Одина, не вышло, а ты уговоришь, — поморщился Данил, потирая руку. — И чего дерешься… из-за веника какого-то новорожденного…

Влад погладил листочки. Те доверчиво потянулись навстречу.

— Ты уже большая девочка, — строго сказал Влад.

— Агу-агу, — заулыбалась омелочка.

— Ты должна поклясться, что не причинишь вреда Бальдру, — продолжил Влад. — А то вот этот злой дядя Данил тебя оборвет и бросит!

— Бух! — радостно прокомментировала омелочка.

— Сам злой дядя! — обиделся Данил. — А я положительный герой! Вот! Ты же видишь, она ничего не понимает, вообще безмозглая.

— Дядя бяка, — надулась омелочка.

— Точно, — согласился Влад. — Жуткая бяка. Вот видишь, умничка, ты все понимаешь. Ладно, давай снова. Кто такой Бальдр, знаешь?

— Неть, — развела листочками омелочка. — Ням-ням?

Данька фыркнул:

— А подать-ка мне на ужин бальдрятину в томатном соусе!

— Нет, Бальдров не едят, — сказал Влад. — Как-то не принято есть богов. С ним… э-э… с ним играют… в куклы, в мячики, в машинки.

— Бух? — удивилась омела, услышав незнакомые слова. — Агу? Или не агу?

— Немножко агу, но совсем чуть-чуть, — серьезно объяснил Влад. — И немножко бух, особенно мячик. Но если куклой или машинкой бросить, то тоже бух будет. И даже бабах.

— Бабах! — обрадовалась омела.