— Вот ваша голова, — тяжело дыша, сказал Влад.

— О храбрые отроки, благодарность моя безмерна! — засиял Безголовый Фернандо, водружая загрустившую голову на место.

— Давайте, — кивнул Данька.

— Что давать? — опешил Безголовый Фернандо.

— Вашу благодарность, — сказал Данил. — Причем безмерную. Награду нам давайте. Знаете, как сложно было изловить вашу шуструю черепушку?

— Ох, — сказал Призрак. — Не благолепно это, когда столь юные отроки требуют награду за доброе дело. Добрые дела следует вершить, не ожидая награды.

— Да ладно, — отмахнулся Влад. — Какая там награда.

— Ну уж нет, — толкнул его Данил. — Еще более неблаголепно, если пожилой хитрец заставляет вкалывать на себя двоих детей и даже не платит им за это.

— Цинь минь дао хань хвань балдао, — сказал Сунь-янь-в-инь, но что он имел в виду, никто не понял.

Тут Влад вспомнил и другое непонятное:

— А почему китайский призрак в момент сильного волнения призывал Аллаха? — спросил он. — Ведь Аллах — это мусульманский бог, а китайцы вроде не мусульмане?

Сунь-янь-в-инь покраснел, потом побледнел и с ужасом уставился на Безголового Призрака.

— Может, он перепутал Аллаха и Конфуция, — предположил Данил.

Безголовый Фернандо задумался. Думать ему было тяжко с непривычки. Сунь-янь-в-инь попытался перевести разговор на другое.

— Какая прекрасная погода, не так ли? — сказал он безо всяких «жуньмунь» и «дуньплюнь». — Дождик такой приятный…

Тут Безголовый Фернандо додумался и взревел:

— Ты — подлый обманщик! Ты не китаец, а мавр! Нечестивый сарацин!

— С чего это вдруг нечестивый, — возразил Влад, который тоже обо всем догадался. — Очень даже «честивый». Конечно, Сунь-янь-в-инь — никакой не Сунь-янь-в-инь, а какой-нибудь… ну, Сулейман, наверное. Это призрак того сарацина, с которым вы друг друга хором поубивали. Его призраку деваться было некуда, вот он и прибыл в замок, где уже обитал его убийца. Но вы, сеньор Фернандо, так свирепо его встретили, что он побоялся признаться в своем сарацинском происхождении и все эти столетия выдавал себя за китайца.

— Трус, — надменно бросил Фернандо.

— Сам безголовый, — огрызнулся бывший Сунь-янь-в-инь, а ныне Сулейман. — А у меня выхода не было. Если бы ты отказался принять меня в замке, то мне пришлось бы обитать в месте моей гибели, на том поле за лесочком. А знаешь, как это грустно — век за веком быть одному? Вдвоем-то нам весело было.

— Отговорки все это, — сказал Безголовый Фернандо. — Ты мне наврал. А я тебе верил… подружился с тобой…

— Поэтому я и не признавался, — опустил голову Сулейман. — С тобой в замке интересно было. А одному реять над полем — такая тоска.

— Все равно трус, — сказал Безголовый.

— Вызываю тебя на бой! — взвизгнул Сулейман. — За обзывание трусом!

Безголовый Фернандо снял голову, чтобы в бою не мешала, и размахнулся призрачным мечом.