– Председателем, – сказал я, поддевая вилкой кусок хлеба.

– Вот как! – протянул дядя Леша. – А чем занимаетесь?

– Много чем. Строим, ремонтируем, сейчас вот собрались пушниной заняться.

– Пушнина – это хорошо. За валюту небось собрались продавать?

– Мы-то собрались, а капиталисты пока нет, – засмеялся я.

– Не хотят, стало быть?

– Не хотят, – кивнул я. – Вы, говорят, зверушек губите – не хотим носить ваши меха.

– Ну и ладно, – махнул рукой дядя Леша. – Оно и к лучшему. Нам тоже надо что-то носить. Правильно?

– Правильно, – поддакнул я.

– А работа твоя тебе нравится?

– Нравится. Сам себе хозяин – чего еще можно желать?

– Хозяин, – с укоризной сказал дядя Леша. – Хозяин, а в ванной лампочка не горит. Ты ж мужик – не Светланке же ремонтом заниматься. Совсем про дом забыл с этим кооперативом.

– Да сделаю я, – поморщился я. – Некогда сейчас, минуты свободной нег. А там возиться надо – с проводкой что-то.

– Ну ладно, – махнул рукой дядя Леша. – Все равно сегодня смотреть не будем. У родителей на могилке давно были?

– В прошлом месяце со Светкой ездили.

– Ты машину купил?

Я кивнул.

– Отвезешь нас с Таней на кладбище?

– Все вместе съездим, – пообещал я. – Завтра вряд ли, а вот послезавтра можем.

Дядя Леша посмотрел на свое отражение в темном окне.

– Светланка замуж не собирается? – спросил он.

– Нет, – отрезал я, вспомнив «волейболиста». – Институт закончит, тогда – да.

– Я это вот к чему спрашиваю, – сказал дядя Леша, по-прежнему глядя на свое отражение. – Мы с Таней деньги кое-какие собрали – Светланке на свадьбу.

Я поперхнулся супом и закашлялся.

– Нет у вас родителей – судьба так сложилась – что ж теперь делать. А поскольку я братом был вашему отцу, я обязан о вас позаботиться, – продолжал дядя Леша.

Я наконец откашлялся и вновь обрел способность жевать.

– Дядя Леша, спасибо вам большое. Но денег никаких не надо – я прилично зарабатываю и смогу обеспечить Светке все как положено.

– А ты не торопись, – дядя Леша вздохнул. – Тут дело не только в деньгах, тут дело в принципе. Понял?

– Понял, – кивнул я. – Спасибо вам.

Он опять вздохнул:

– Тяжелая сейчас жизнь пошла, Эдик. Так что не отказывайся от помощи.

Ночью я проснулся от того, что в ванной хлюпал кран. Я попытался заснуть, но шум из ванной мешал, и я вдруг понял, что это не кран, что там кто-то плачет.

Дверь в ванную была приоткрыта. Я распахнул дверь и увидел Светку. Она плакала, уткнувшись лицом в полотенце.

– Светка, что такое? – опешил я. – Ты это из-за сегодняшнего, что ли?

Она подняла опухшее от слез лицо и кивнула.

– Ну перестань, – попросил я. – Некрасиво получилось, согласен, но ты же помнишь наш уговор…

– «Некрасиво», – пробормотала Светка, не переставая плакать. – Нет, это по-другому называется. Какое ты имел право так вести себя?

– По праву старшего брата, – огрызнулся я.

– Ты забываешь, что мне уже двадцать лет, и я сама могу решать, с кем мне знаться, а с кем – нет.

– Он хам! – отрезал я. – Чего он схватил меня за куртку?

– Кто тебя схватил? Зачем ты выдумываешь? Он на такое не способен.