Она видела, что он уходит от разговора.

— Да, ты мне уже говорил.

Коттен развернула приборы и стала теребить салфетку на коленях.

— Кто бы мог подумать, тромбы в ногах могут появиться просто оттого, что сидишь в самолете! Боже сохрани, но с этим разжижителем я истеку кровью, даже если порежусь бритвой.

— Давай к делу, Торнтон. Кружишь вокруг да около. Пытаешься для начала надавить на жалость?

Он снова потянулся к ней, но она убрала руки подальше.

— Я знаю, ты хочешь сказать, что мы все это сто раз проходили, — произнес он. — Но сейчас все будет иначе, клянусь.

— Лучше скажи, что ты решил.

— Попрошу у Шерил развод.

— Зачем?

— Как это «зачем»? Потому что я люблю тебя. Я хочу быть с тобой.

— Когда ты ей скажешь?

— Сию минуту. — Она уставилась на него. — Очень скоро. Как только ее дизайнерский бизнес пойдет в гору. Чтобы ей было чем заняться, ну, чтобы справиться…

— Торнтон, черт возьми, она эту фирму уже два года пытается создать. — К концу фразы Коттен почти закричала, так что несколько голов повернулось в их сторону.

Он поднял руки, словно сдаваясь.

— Коттен, прошу тебя…

— Ты мне эту лапшу каждый раз вешаешь на уши. Ничего не изменилось, да? Мы с тобой знаем, что ты не можешь ее бросить. — Коттен посмотрела на дешевые искусственные цветы. Очень к месту, подумала она. — Черт, какая же я дура. Я знала, что ты затеял, и все равно пришла. Я была готова позволить тебе уболтать меня, затащить в постель. А потом ты бы меня трахал и шептал, что жить без меня не можешь, а сам на часы смотрел, чтобы не опоздать домой и не выдумывать оправданий. — Коттен потерла виски. Голос ее дрогнул. — Я больше так не могу. Не надо было приходить. Ступай домой к Шерил и оставь меня в покое.

Схватив сумочку, она побежала к выходу и в слезах пошла по улицам Манхэттена.

Почти час Коттен бродила под холодным дождем, затем поймала такси. Она проплакала до изнеможения. Может, зря она так бурно реагирует? Вдруг он и правда хочет уйти от Шерил? Она совсем запуталась. Может, уехать из Нью-Йорка, вернуться домой, в Кентукки? Но эта идея быстро отпала. Хватит уже, пора это прекратить раз и навсегда.

Я смогу жить без него, повторяла она себе. На Торнтоне Грэме свет клином не сошелся.

Коттен сидела в гостиной, уставившись на телефон на столе. Она знала, что придется видеть Торнтона на работе — это неизбежно. Лучше всего сразу обозначить правила. Она не станет говорить с ним, если это не связано с работой. Не будет отвечать на его звонки. И ни под каким видом не станет встречаться с ним наедине. Вот такие правила, так она ему и скажет. Все в прошлом. Конец.

Зазвонил телефон, и Коттен, взглянув на определитель номера, сняла трубку.

— Как дела, дядя Гас?

— Отлично, девочка. Вот, решил узнать, как там моя самая любимая племянница.

Это была их личная шутка. Ведь она у него единственная племянница. Услышав его смех, она представила своего дядю, так похожего на Санта-Клауса. Даже волосы белоснежные. Она любила Гаса и хотела, чтобы он похудел и меньше курил. На том конце провода раздалось щелканье зажигалки.

— Давненько мы с тобой не болтали, — сказал он.

— После того, как не стало мамы, я почти ни с кем из родственников не болтаю, — отозвалась она. — Но твой звонок — очень приятный сюрприз.

— Плохо, что молодежь совсем отрывается от семьи, когда уходит старшее поколение. Не только в нашей семье.

— Я знаю.